В арбузном сахаре
Шрифт:
— Всем привет, — сказала она.
— Привет.
— Что ты хочешь на обед, Чарли? — спросила она.
— Ростбиф, — сказал Чарли в шутку.
— Ну, так ты его получишь.
— Вот так сюрприз, — сказал Чарли. — Сегодня что, мой день рождения?
— Нет. Как у вас дела, ребята?
— У нас хорошо, — сказал я.
— Гулять собираемся, — сказала Маргарет.
— Это здорово. До встречи.
Забытые Дела
Никто не знает сколько лет
В Забытые Дела никто не заходил слишком далеко, кроме того парня, который, по словам Чарли, написал о них книгу, и могу представить себе, как трудно ему было выдержать там так долго.
Забытые Дела тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся, и тянутся. Теперь ты представляешь, что это такое. Это очень большое место, гораздо больше нашего.
Сквозь голубой солнечный день шли мы с Маргарет, держась за руки, потому что мы были близки, и над нашими головами проплывали светлые облака.
Мы прошли через много рек, миновали много статуй и только тогда увидели, как солнце отражается от крыш трухлявых хижин кипятковской банды, расположившихся у входа в Забытые Дела.
Рядом были ворота. За воротами стояла скульптура забытой вещи. Надпись над воротами гласила:
ЭТО ВХОД В ЗАБЫТЫЕ ДЕЛА
ОСТОРОЖНО
МОЖНО ПОТЕРЯТЬСЯ
Разговор со шпаной
Появился Кипяток. Одежда на нем была мятая и грязная, как и он сам. Вид у него был расхристанный и пьяный.
— Привет, — сказал он. — Опять к нам, а? — Он обращался больше Маргарет, чем ко мне, хотя смотрел на меня. Такой человек был Кипяток.
— Просто посмотреть, — сказал я.
В ответ он рассмеялся. Из хижин выползли два мужика и уставились на нас. Вид у них был, как у Кипятка. Злобой и виски, сделанными из забытых вещей, они превратили себя в такой же хлам, как и он.
Один из них, рыжеволосый, сел на кучу непонятного хлама и уставился на нас, словно животное.
— Добрый вечер, Кипяток, — сказала Маргарет.
— Добрый вечер, красавица.
Мужик из кипятковской шпаны засмеялся, но я зверски посмотрел на него, и он заткнулся. Другой вытер рукавом рот и ушел в хижину.
— Это они по-дружески, — сказал Кипяток. — Не обижайтесь.
— Мы пришли просто посмотреть на Забытые Дела, — сказал я.
— Что ж, они ваши, — сказал Кипяток, обводя рукой Забытые Дела, уходившие ввысь до тех пор, пока огромные кучи забытых вещей не превращались в горы, тянувшиеся вдаль на миллионы миль.
Там
МОЖНО ПОТЕРЯТЬСЯ
и мы вошли через ворота в Забытые Дела. Маргарет огляделась
В Забытых Делах не растут растения и не живут животные. Здесь не найдешь ни травинки, и даже птицы не хотят сюда летать.
Я сел на что-то, напоминающее колесо, и стал смотреть, как Маргарет, подобрав палкообразную забытую вещь, разгребает ею кучу других вещей.
Я увидел что-то, лежавшее у моих ног. Это был кусок льда, формой напоминавший большой палец руки, только с горбом.
Это и в самом деле оказался горбатый и очень холодный палец, но едва я взял его в руку, он начал таять.
Когда растаял ноготь, я бросил палец на землю, теперь он лежал около моей ноги и больше не таял, несмотря на то, что воздух был теплым, а с неба светило горячее голубое солнце.
— Нашла что-нибудь? — спросил я.
Хозяин Забытых Дел
Подошел Кипяток. Мне доставило мало радости видеть его вновь. В руках он держал бутылку виски. Нос у него был красным.
— Нашли что-нибудь? — спросил Кипяток.
— Нет еще, — сказала Маргарет.
Я бросил на Кипятка презрительный взгляд, который скатился с него, как с гуся вода.
— Я видел сегодня настоящие хорошие интересные вещи, — сказал Кипяток. — Перед тем, как идти на ланч.
Ланч!
— В четверти мили отсюда. Могу показать, — сказал Кипяток.
Я не успел сказать нет, Маргарет сказала да, она уже готова была идти за ним куда угодно, что меня совсем не радовало, но я не хотел устраивать сцену, особенно на глазах у Кипятка, чтобы он пересказывал потом своей банде, и они смеялись бы над нами.
Это отнюдь не поднимало настроение.
Мы двинулись за пьяным уродом туда, докуда, по его словам, было не больше четверти мили, а на деле оказалась целая миля, и, то карабкаясь вверх, то сползая вниз, поднимались все выше и выше в Кучи.
— Отличный день, правда? — сказал Кипяток, останавливаясь, чтобы перевести дыхание, у большой кучи чего-то, отдаленно напоминающего консервные банки.
— Правда, — ответила Маргарет, улыбаясь и показывая рукой на облака, которые ей, очевидно, нравились.
Это вывело меня из себя: приличная женщина не должна улыбаться Кипятку. И я не мог отделаться от мысли: что же дальше?
Наконец мы добрались до того, что Кипяток считал необычайно интересным, и ради чего тащил нас в такую даль по Забытым Делам.
— Ой, как красиво, — радостно воскликнула Маргарет и принялась складывать их в корзинку — специальную корзинку, которую она принесла для таких вещей.
Я смотрел и не видел в них ничего особенного. Они были даже уродливы, сказать по правде. Кипяток стоял, прислонившись к забытой вещи, оказавшейся одного с ним роста.