В августе жену знать не желаю
Шрифт:
Но мало-помалу глаза Андреа стали слипаться, и добрый малый уснул.
Что же до капитана Уититтерли, то этот образцовый и щепетильный человек снял нитяные митенки и теперь, мягко ступая, ходил по номеру в тапочках, аккуратно выкладывая свои вещи на комоде. Поскольку до полуночи оставалось пять минут, а он обычно страдал от бессонницы, капитан поставил будильник ровно на полночь, чтобы уснуть. Подобно тому, как многие обзаводятся будильниками, чтобы прерывать сон их резким и пронзительным звуком, этот человек с шаловливыми глазами смог раздобыть такой, который мгновенно погружал в сон бодрствующих,
Гостиница была окутана тишиной. Все спали. Не спала, высунувшись в окно своего номера, лишь Катерина.
Она была недовольна судьбой. Со свежим воздухом ночи до ее ушей доносились звуки музыки из приморского кафе. Вдалеке можно было разглядеть цветные фонарики. Перед ней расстилалась спокойная гладь моря в серебряных сполохах и слышался шум мелких волн, рассыпавшихся на скалах.
Остро пахло жасминами — их запах проникал в самое сердце и кружил голову. В черном небе, вымытом дождем, сверкали огромные звезды, казавшиеся чудесно близкими.
Вдруг из сквера раздался голос:
— Прекрасная девушка, почему ты вздыхаешь, выглянув в окно?
— Я не вздыхала, синьор, — ответила Катерина, вся дрожа и высунувшись, чтобы разглядеть того, кто с нею заговорил. Она увидела тень среди деревьев.
— Да, ты вздыхала, — продолжал голос, — сознайся! Ты несчастна в жизни.
Катерина вздохнула:
— Жизнь? Грезы, обман, химера.
— Прекрасная девушка, я смог бы сделать тебя счастливой. Но я не могу. Мне этого не дает злая судьба.
— А почему?
— Не спрашивай у меня больше.
— Дайте мне хотя бы разглядеть ваше лицо. Вы когда-нибудь бывали в Америке?
— Проездом.
Тень двинулась и на мгновение в луче лунного света показалось бледное и милое лицо подростка: говоривший был еще совсем юн.
— Прощай, Катерина! — сказал он. — Помни, что я отдал тебе свое сердце.
— Подождите!
— Не могу, прощай! Увидимся завтра вечером.
— Но послушайте, простите, скажите…
— Не сейчас. Я еще вернусь. Жди меня.
— Я могу хотя бы узнать, с кем я имела удовольствие говорить?
— Меня зовут Цветок из Грязи. Прощай!
И он исчез.
III
Вряд ли есть на свете пробуждение печальнее пробуждения потерпевших кораблекрушение. При свете утра их бедственное положение представилось им во всей своей неприглядности. Из всех номеров вместе со стуком передвигаемых тазов и плеска воды слышались вздохи и тоскливые голоса, стенавшие:
— Мой ключ! Где мой ключ?
Первыми вскочили с постели, разбуженные резкими звуками трубы Джанни Джанни, силач-гренадер и его товарищи. Силач, знавший историю Греции, пробормотал:
—
Сделав утреннюю зарядку, он вместе с молодыми людьми перешел на террасу, где все шестеро в трусах совершили получасовую утреннюю пробежку, а после еще полчаса исполняли групповые упражнения для поддержания формы.
С самого раннего часа перед гостиницей собрались матросы с «Эстеллы», которые без устали громко кричали: «Ура синьору Мальпьери!» — чтобы напомнить ему о ключах. Так что Джедеоне пришлось выглянуть в окно, чтобы обратиться с речью к славному племени последователей Одиссея:
— Матросы с «Эстеллы»! Сохраняйте спокойствие и оставайтесь на своих местах! Будет сделано все, чтобы вернуть вам то, что вам причитается. Храня веру, ожидайте развития событий и возвращайтесь в приютившие вас дома.
— Ура! — закричали матросы. — Ура синьору Мальпьери!
И разошлись в самом веселом расположении духа.
Между тем, с рассветом возобновились пререкания в номере Суаресов. Было слышно, как добрый старик повторял в сотый раз:
— Дорогая моя, ну как тебе еще сказать? Я же не нарочно.
А между тем с него градом катил пот: он пытался надеть носок [7] .
— Еще бы, — шумела жена, — ты сделал это нарочно.
На что миролюбивый старик отвечал:
— Кто умнее, тому и ключи в руки.
После того, как матросы разошлись, Джедеоне спросил у горничной:
— А где туалет?
— В ста метрах от гостиницы. Идите все время прямо. Через какое-то время увидите, что земля кончается, и начинаются голубые водные просторы. Там можете заниматься туалетом сколько хотите.
7
Есть такие носки, которые страшно туго надеваются. — Прим. автора.
— Я говорю про туалет в гостинице, как это сказано в рекламном буклете.
— Я поняла, синьор. В буклете говорится как раз про морской туалет.
Джедеоне был в отчаянии.
— Что же мне делать? — стонал он. — Я привык каждое утро заниматься туалетом в доме, плавать всухую.
Если кому непонятно, «плавать всухую» означает лечь на дно ванны без воды и так лежать несколько минут.
— В таком случае, — ответила девушка, — я не знаю, что вам сказать.
Старик Мальпьери пошел вниз жаловаться. Перед дверью Дирекции уже стояла группа отдыхающих.
— А хозяин где? — спросил Джедеоне.
— Мы его ждем, — сказал силач-гренадер.
Джедеоне постучал костяшками пальцев и закричал:
— Можно?
— Минутку! — ответил голос Арокле изнутри.
Но время шло, а дверь Дирекции все не открывалась, и синьор Афрагола все не появлялся.
Дело в том, что наш герой заперся в каморке, где с помощью Арокле занимался, как и каждое утро, очередным переодеванием, чтобы иметь возможность выйти за покупками. Кабинет Дирекции был завален париками и фальшивыми бородами всех видов и цветов. На стенах висели всякого рода костюмы, а в углу возвышалась пирамида из шляп.