В блеске огней
Шрифт:
Однако, это не было делом Эйсы. Он не знал Уиллу или её прошлое. Он не сидел с ней рядом и не успокаивал её, когда она плакала потому, что она думала, что мать не любит её. И не был с ней в тот день, когда узнала, что она уезжает от бабушки. С ней был я. Не Брэди. Я.
Это произошло шесть лет назад, и мы повзрослели, но у нас была история, и я буду защищать её так хорошо, как могу.
Какая-то боль и потеря была в её глазах, которая говорила о том, что ей нужна защита. Я сделаю все, чтобы защитить маленькую девочку, который она когда-то
— Значит, ты не против, что я провожу её к следующему уроку? — спросил Эйса, когда мы направились к двери.
Я начал придумывать какие-то оправдания, почему ему не следует этого делать, когда увидел Брэди стоящего у двери в её класс и Уиллу, которая ему улыбалась.
— Неважно. Я все равно поборюсь за это, — проворчал Эйса и направился в другую сторону.
Я же подошел к ним. Мы ведь были друзьями.
— Какой у тебя следующий урок? — спросил я ее, перебивая Брэди.
Оба посмотрели на меня. Я почувствовал, как волна разочарования захлестнула Брэди. Я знал его слишком хорошо. Хороший парень не думал об Уилле, как о друге. Он был верным бойфрендом, таким, как она и заслуживала.
Я знал это, но мне это не нравилось. И еще, я был не из хороших парней. Я бы этого не допустил. Брэди был моим лучшим другом и Уилла не отнимет его у меня своими длинными ногами, круглой задницей и пухлыми губами. Черт, нет. Я бы ни за что не стал третьим лишним между ними.
Уэст связал свою жизнь с Мэгги, будто это было самое лучшее, что существует на всем белом свете. Он был безбашенным.
Брэди так поступать не собирался. Он был сосредоточен на футбольной карьере, а меня же в будущем ждали вечеринки и студентки.
А серьезные отношения с Уиллой разрушат все его планы.
Как его лучший друг, я должен был защитить его лучшие интересы, и я защищу, и Уиллу тоже.
Шесть лет не изменили ничего
ГЛАВА 12
БРЭДИ
Мне выпал шанс поговорить с Уиллой, в тот момент, когда Айви не пыталась меня задушить, а Гуннер и в этот момент прервал нас. Я ведь тоже заставил её смеяться. Да какое его дело? Это вызовет массу проблем, если мы не поговорим. И начну я разговор сегодня, на футбольном поле, вечером. Я надеру ему задницу мячом, буду делать это каждый раз, как только мне представится шанс.
— У меня испанский, — сказала она, указывая на кабинет, из которого только что вышел Гуннер, — Прямо сейчас.
— Ты не захочешь изучать это дерьмо. Джонс смотрит порнуху на своем Макбуке почти весь урок, — сказала ей Гуннер, отчего у нее расширились глаза, и она засмеялась.
Он не врал. Чувак реально это делал. Его поймали на этом, но почему-то он до сих пор преподавал. Я не думал, что мы должны были говорить об этом Уилле. Мне показалось это не очень уважительным.
— В моем рюкзаке лежит книга, которую я могу почитать, — сказала она Гуннеру.
—
— Однажды, со мной ты прочитаешь всего Гарри Поттера, и мы будем с Эйсом говорить о нем.
Гуннер кивнул.
— Ага, а потом у нам будет секс и все на этом закончится.
Глаза Уиллы снова вспыхнули, и я пихнул Гуннера, чтобы он заткнулся. Господи Боже! Она не хотела обсуждать их сексуальную жизнь. Ему пора перестать относиться к ней, как у чуваку. Тогда мы были друзьями и тогда было все иначе. Она хотела делать тоже, что и мы, но жизнь изменилась.
— Игнорируй эту грубую задницу, — наконец-таки сказал я, останавливая Гуннера от более неуместных комментариев.
— Уилле уже можно слышать слово «секс». Она знает, что это, — протянул Гуннер все еще глядя на Уиллу.
Её лицо покраснело, а я захотел, чтобы Гуннер прекратил её смущать.
— Что же, на это ноте я пойду на свой урок. У меня новелла, которую мне надо прочесть за весь урок, судя по тому, что я услышала. — улыбнулась Уилла нам обоим, посмотрев нам быстро в глаза, а потом направилась на свой урок.
Я посмотрел на Гуннера.
— Ты смутил ее, — прошипел я.
Он просто ухмыльнулся, продолжая смотреть ей в след.
— Я знаю. Это было забавно. Какая семнадцатилетняя девушка краснеет от слова секс? Если бы я сказал слово «трахаться», то такую реакцию можно было ожидать.
Я должен был уйти от него, пока мог. Меня смутили его мотивы по поводу Уиллы.
— Она не шлюха. Это хоть ты понимаешь?
Он кивнул, потом он наконец—таки посмотрел на меня.
— Ага. Она наш друг. Шесть лет ничего не изменили.
Она была его лучшим другом. Если бы я не ревновал к тому, что он постоянно видит ее в то время, когда ее хочу увидеть я, меня бы волновало, что я на втором месте.
Когда она скрылась из виду, мы с Гуннером остались одни, но я чувствовал себя не в своей тарелке. Я скучал по Уилле. Все эти годы.
Я, возможно, никогда не перестану скучать.
— Почему она вернулась? — спросил я его, — Должна же быть причина.
Гуннер пожал плечами.
— Это её тайна. Если бы она хотела сказать нам, то сказала бы. Поэтому, она пока хранит этот секрет.
Его слова звучали так, будто он ее защищал. Как будто он намекал мне на то, чтобы я отступил. Такие разговоры велись и до того, как Уилла была обеспокоена. Когда мы были детьми, он никогда не позволял мне быть к ней ближе. Всегда была защитная стена, которую он возводил вокруг неё и не дай бог, чтобы кто-нибудь подошел к ней слишком близко.
— Я беспокоюсь за нее. Её взгляд такой грустный и настороженный.
Гуннер ответил не разу. Он посмотрел так, будто его мысли находились вдалеке отсюда. Сохраняя расстояние. Я смотрел и ждал, пока он ответит, и когда я уже почти сдался, он повернулся ко мне.