В блеске огней
Шрифт:
Правда канула в лету, вот почему я вернулась в Лоутон. Моя бабушка придумала лживую историю, в которую все поверили. Мне придется смириться с этим, если я хочу остаться здесь.
— Уилла Эймс, — назвал Гуннер меня по имени и улыбнулся. Смотрите—ка, это не заняло у него много времени.
Обернувшись через плечо, я увидела его идущего мне навстречу с улыбкой на лице, по которой я поняла все, о чем он думал.
— Пойди и утри девичьи слезы и будь милым, — ответила я, но продолжила его ждать, пока он не догонит меня.
Он закатил глаза.
—
Конечно, в том не было его вины. Никогда его вины не было. У Гуннера всегда была причина, по которой он не мог быть не прав.
— Твой пенис случайно попал в её вагину? — спросила я с усмешкой.
Он ухмыльнулся.
— Нет, так и было задумано. Ты отлично выглядишь. Когда ты вернулась?
В туалете он все высказал бедной девочке. Может быть теперь она будет более избирательной в выборе парней. Потому, как Гуннер не годился на роль избранника. С ним можно было весело провести время.
— Нонна подобрала меня на автобусной станции вчера вечером.
— Так, ты снова живешь с мисс Эймс? И когда ты планировала прийти и поздороваться?
Я и не собиралась. Нонна не хотела, чтобы я появлялась в большом доме. Я знала это, и она могла мне об этом не напоминать. Потому я пожала плечами.
— Прошло шесть лет.
Это был нереальный ответ, но это все, что у меня сейчас было.
Одна бровь Гуннера изогнулась в удивлении.
— И? — был его ответ.
— И я знала, что мы увидимся, так или иначе, в школе. Я не была уверена в том, как ты отреагируешь, перенесется ли наша детская дружба в подростковую жизнь.
Гуннер осмотрел меня с ног до головы, словно он снова оказался в уборной.
— Я парень, Уилла. Мы можем быть друзьями или кем—то еще. Ну или на что ты готова.
Теперь моя очередь закатывать глаза. Это было самое глупое из «да ладно», что я слышала в свой жизни. А слышала из такого много.
— Я готова к своему следующему уроку и готова оставаться в стороне от проблем. Была рада снова увидеть тебя, Гуннер. Я уверена мы так или иначе встретимся с тобой снова. Маленький город, маленькая школа, да и вообще, все тут маленькое, — ответила я, потому повернулась и оставила его стоять там, в коридоре. Поощрять что-то между нами было неправильным и бессмысленным.
Пока я шла к своему кабинету под номером 143, я старалась ни с кем не встречаться глазами. Я должна была доказать Нонне, что я стою этого. Я была просто девочкой подростком, взрослеющей в этом мире. Я больше не доставлю ей проблем.
К тому же, я уже достаточно натворила в жизни. Больше не будет сожалений. У меня была своя справедливая часть.
Высокий парень с яркими голубыми глазами которых я раньше не видела, привлек мое внимание до того, как я услышала голос Гуннера, который назвал его имя «Нэш», и его взгляд оторвался от меня.
— Да, — ответил он.
Я не стала дожидаться пока меня всем представят. Гуннер был проблемой. У него не было сожалений. А у меня были. Я надеюсь, что у него
Старшая школа была такой же, как и везде, ну или такими были все школы в Соединенных Штатах. Никто не выделялся из толпы. Везде были свои компании, своя тупость и своя глупость. Одно отличие, здесь меня никто не знал.
Дети, с которыми я ходила в детстве в школу забыли меня, а два парня которые вспомнили меня, не расскажут остальным кто я такая. На самом деле, Брэди зашел слишком далеко, игнорируя меня на одном из уроков, которые у нас совпадали. Это само по себе было звучит удручающе. Он сидел рядом с красивой брюнеткой и парнем, с которым она возможно встречается. Они были очень чувственными по отношению друг к другу. Брэди шутил с ними и поступил так, будто меня не было в классе, до тех пор, пока урок не закончился, и он не направился к двери и просто кивнул головой, как бы говоря «привет», а потом вышел за дверь.
На мгновение я подумала, что он возможно услышал о том, что я сделала. Но это была не важно. Я и не пыталась привлечь его внимание. У меня не было времени на бабочек в животе и тому подобное. Мое жизненное существование заключалось в том, чтобы моя бабушка гордилась мною и смогла бы в один прекрасный день сказать, что мой брат хочет со мной поговорить. Моя мама может идти куда подальше, а своего отчима я вообще никогда не хочу видеть. Вот такой и была моя жизнь. У меня была кровать, и сейчас я должна лежать в ней. Так сказала мне бабушка, когда забирала меня с автобусной станции.
— Как дела в школе? — спросила Нонна, выходя их небольшой кухни в её доме вытирая руки о фартук, повязанный вокруг талии.
Ответ в виде «да, чепуха всякая», возможно не совсем правильный, поэтому я ответила «хорошо». Для её же блага.
Мне показалось, что я её не убедила.
— Положи свою сумку в комнату и спускай помочь мне с чисткой картофеля для ужина в большом доме.
Обычно бабушка готовила еду в большом доме Лоутнов. Мое пребывание здесь заставило её вечерами делать это в своем доме. Чтобы контролировать меня. Она чувствовала себя хорошо, когда заботилась обо мне. К такому я не привыкла.
— Да, мэм. — я сделаю все что нужно, чтобы остаться здесь. Я никогда не хотела возвращения домой, даже если бы моя мать позволила это.
Я бросила сумку с учебниками на кровать, стянула с себя конверсы и пошла на кухню в одних носках. Шесть вечеров в неделю Нонна готовила для Лоутон ужин. В субботу вечер обычно был загружен, когда она готовила для гостей миссис Лоутон. Чаще всего это были вечеринки и бабушке приходилось нанимать помощников.
В воскресенье вечером Лоутоны выезжали на ужин в загородный клуб во Франклин, штат Теннесси, в часе езды от города. Хотя, Гуннер всегда использовал свое выступление в баптистской церкви, как отговорку для того, чтобы остаться с нами.