В бой идут...
Шрифт:
Так ничего и не решив с запиской, мы двинулись дальше.
Сразу за поворотом Сергеевна вздохнула и снова процитировала знакомые стихи: «Есть высокая гора, в ней глубокая нора». И впрямь - ущелье закончилось, путь преградила скальная стена, под которую уходил подземный ход.
Митрич заглянул в темный провал, поморгал, принюхался и авторитетно заявил:
– Не нравится мне это. Очень уж анекдот напоминает про задницу Змея Горыныча.
– Это там, где богатырь ему в попу кричал?
– ехидно захихикала Семеновна.
– Ага. Ну ладно, делать нечего, полезли под землю - философски заявил Митрич.
– Да пора бы, там уже с фонарями небось ищут - немедленно откликнулась немка - хотя Андрюшке вроде рановато.
– Оставить похоронные
Как вскоре выяснилось, никакого колодца не было - нормальный плавный спуск. По которому наша компания вскоре и шлепала вниз - довольно бодро, надо сказать. Впереди вновь бежал Тортик, за ним, озираясь, двигался Митрич, в середине располагалась наша группа работяг, Андрюшка шел замыкающим. Подземный ход был довольно большим, пригибаться не требовалось, и при этом сухим и теплым. Стены, пол и потолок были облицованы плохо обтесанными каменными плитами, идти по которым было очень удобно. Впечатление портили разве что свисающие с потолка какие-то разлапистые лишайники, от которых, впрочем, была несомненная польза - они светились, что избавило нас от необходимости возиться с факелами, купленными на деревенском рынке накануне похода в данж. Дорога была абсолютно спокойной, даже в периодически появляющихся стенных нишах никаких тайников не обнаруживалось, сколько Светлана в них не вглядывалась.
Митрич меж тем мрачнел все больше.
– Не нравится мне все это. Опыт подсказывает - чем дольше в боевом выходе длится тишь да гладь - тем большая задница маячит впереди. Андрейка, ты там сзади оглядывайся почаще - как-бы какая пакость не выползла.
Сын полка ограничился лаконичным «хорошо», и мы продолжили движение. Наконец, пейзаж хоть немного разнообразился - мы вышли на перекресток. Нашу «подземную кишку», как ее окрестила Семеновна, пересекала вторая - абсолютно неотличимая.
– Куда пойдем?
– поинтересовалась Семеновна - Вправо, влево или прямо двинем?
– Тихо!
– шикнул на нее Митрич.
– Слышите?
– Да никак у нашего тугоуха слух прорезался?
– обрадовалась подаче Семеновна.
Но Митрич шутки не поддержал, а лишь отошел к стене и приложил к ней ладонь.
– Плиты вибрируют. Вперед, бегом!
Но было поздно. Со всех четырех концов перекрестка рухнули потолочные плиты и сверху спрыгнули здоровенные создания, больше всего похожие на сухопутных осьминогов.
Мы оказались в ловушке.
– Ниша справа - заорал Митрич, уже вскинувший лук.
– Бегом!
Действительно, справа виднелась какое-то небольшое углубление в стене. Я на бегу втолкнул туда сначала Семеновну, потом Сергеевну, и на этом место закончилось. Мне ничего не оставалось делать, как навалиться на них всем делом, прикрывая собой.
– Вот это мужик, зажал как зажал!
– пискнула неугомонная Семеновна.
Мимо протопотал Тортик - навстречу «осьминогу», который уже бежал к нам по коридору. Наш земноводный танк успел вовремя, и сцепился с супостатом метра за три до нас. Через секунду оба создания бились не на жизнь, а на смерть. Причем «осьминог», к моему удивлению, своими щупальцами не обвивал, а действовал как дубинами - гибкая при ходьбе конечность словно каменела при ударе и Тортику приходилось периодически прятаться в панцирь, оберегая голову.
Я хотел было посмотреть, как там дела у Андрея с Митричем, которым досталось сразу трое противников, но не успел - искомый Митрич врезался в меня спиной с криком «Дай-ка я тоже прикрою!».
– Вдвоем жмут. Это уже группен-секс какой-то - не унималась Семеновна.
Больше я ничего толком не увидел - Митрич разорался, чтобы я не вертел башкой, и не сбивал прицел, поэтому мне пришлось удовольствоваться разглядыванием девушек, а о ходе боя судить по воплям охотника. Судя по всему, Андрюшке, связавшему ближним боем сразу троих противников, приходилось несладко, по крайней мере безостановочно стрелявший Митрич
– Да не стой ты столбом, дурень, двигайся, двигайся. На щит удары бери, обалдуй, я понимаю, что у тебя голова твердая, но ее чинить дороже станет! Куда ты колдуешь, стоять! Дубина, ману только на хил, тебя же сложат через минуту. Справа! Справа говорю, он желтый уже, у меня дважды крит прошел, мы его сейчас вдвоем быстро ушатаем. Во-о-т, щитом отбил - мечом добавил, можешь же, когда хочешь. За левым следи, баран, он у тебя куда хочет, туда и ходит. Да не бей, просто не пускай его! Не дай бог сюда прорвется - всем карачун, он и меня сложит, и наших всех. Танцуем, танцуем, всех троих держим. Так, молодца, все как на охоте - работаем одного, остальных держим. У правого десять процентов осталось, он уже дохлый практически, добиваем, родной, добиваем. Да не дергайся ты, не суетись, сколько тебе говорить: засуетился - сразу сольют. Спокойно, все делаем с холодной головой - как будто задачу решаем. ХИЛ!!! Хил, я сказал, ты красный уже! Вот, малаца, подох, кальмарья рожа - туда тебе и дорога. Теперь спокойно работаем этих двух. Да не коси ты на Тортика, на него не рассчитывай, он танк, а не дамагер, ему своего дай бог минут за двадцать ушатать. Давай, давай, танцуй: толчок, укол, отход, толчок, укол, отход. Укол, а не удар! Ну, получил? Руку, небось, отсушили. Отхиливайся, что сопли жуешь. А вот нефиг импровизировать, ты, блин, ни хрена ни Рихтер. Не надо фантазий, инициатива наказуема, поэтому делай как тебе сказали. Будет он ждать, пока ты замахиваешься, как же. В армии все безобразно, но однообразно, на том стоим и стоять будем. А творческие личности у нас сортиры моют - в силу своей потенциальной опасности. Вот, вот - начал работать по плану, сразу ритм поймал. Теперь танцуешь и их между делом дамажишь. И слава Аллаху, что они хоть и толстые, но регенерация слабая, иначе уже легли бы все - без вариантов.
– Тебе бы в комментаторы пойти, - просипела придавленная Семеновна - Озеров, небось, на том свете от зависти рыдает. Да отодвиньтесь вы, что вы давите, я так понимаю, сейчас на нас никто не нападает. Подвинься, говорю, потом за сиськи подержитесь, дышать же нечем.
– Куда!!!
– прервал ее монолог Митрич - Ты что делаешь, скотина тупая! Андрюха, давай один, я малость тортикова кальмара продамажу, а то без танка останемся.
Минуты через три все было кончено. Когда рухнул последний «кальмар», а запыхавшийся Андрюха стянул шлем и вытер лоб, Митрич кинулся к нему и обнял нашего возмужавшего пацаненка. Потом, застеснявшись, вхлохматил ему волосы и хлопнул по плечу.
– Ну ты и монстр, сынку. Троих ушатал. А я уже, грешным делом, думал - все, накрылся данж, не выгребем.
Он внимательно вгляделся в безжизненное тело и прочитал по слогам:
– Ло-ми-кость, 5 уровень. Да что за наркоман сценарий для данжа писал? То облизьяны у него, то мравольвы, теперь вот - «ломикость» какая-то. Я тоже такую дурь хочу. Ну да и хрен с ним, давай, Нин, потроши. Посмотрим, что скрывает это чрево.
Чрево скрывало всякий грошовый мусор, как, впрочем, и второе чрево, и третье. И только из последнего лутнулось копье - причем не медная дешевка, вроде найденной под подстилкой у обезьян, а хороший, годный инструмент с весомым плюсом к урону.
– Вот это подарочек! Тысяч на двадцать на аукционе потянет - обрадовалась немка.
– Что-то копья зачастили - почесал нос Митрич - К чему бы это?
– Я на четвертом уровне новую абилку не брал, и со старыми-то едва все успевал в последнее время - встрял в разговор я.
– А там, между прочим, среди других и «ловля острогой» была. Может, это мне намекают, что скоро третью золотую рыбку выловлю?
– Точняк!
– разволновался Митрич - Стопудово именно так все и обстоит. Свет, ты же сама говорила, что рендом нам ворожит в последнее время. Бери, Мить, острогу, пока суть да дело - нужные умения на ней прокачаешь, а потом, как полный акк от рыбки получишь - на копье перейдешь. Семеновна, ну нафиг копье продавать, давай Мите отложим.