В боях и походах
Шрифт:
Сергей вместе с потоком охотников за трофеями вышел из ворот и немного прошел, вперёд перешагивая через мёртвые тела. Внимание Никитина привлек зеленый плащ жреца, рядом с ним валялся сломанный посох.
Он ногой перевернул тело, уже знакомый ему жрец невидяще уставился в небо жёлтыми глазами, на зелёном балахоне около сердца расплывалось красное пятно. Стоя над убитым Сергей не почувствовал жалости к этому старику, такие в своем слепом рвении, фанатики уничтожат множество людей и не людей, во имя своего божка, так было в его мире, так происходило
На лицо трупа села жирная мужа и стала деловито ползать. Землянин отвернулся и окинул взглядом поле с наваленными тут и там телами, под которыми временами не было видно травы..
Изредка в массе тел попадались горожане в добротной одежде, но большинство убитых в грязных лохмотьях. Скорее всего, это были беженцы из Великой Степи.
Почему-то в памяти вдруг всплыли строки:
– Он хату покинул, пошёл воевать.
Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать!.
Никитин вздохнул и пошёл к открытым воротам. Пока этот мир воспринимал только такие аргументы.
– Командир, а с ранеными что делать?.
– окликнули его бойцы собирающие трофеи.
Один из бойцов с мечом стоял радом с молодым оборванцем, у которого из бицепса руки торчал арбалетный болт. Тот затрясся и попытался отползти, но боец крепко держал его за ворот одежды. В другой руке у него был зажат обнажённый гладиус..
– Тяжелораненых добить!. Легкораненые пускай проваливаю!. Выживут - их счастье!.
Боец пожал плечами, что-то проворчал себе под нос, пожал плечами и отпустил ворот лежачего полукровку теро. Тот не веря, что его, не добьют, быстро поднялся с земли и, пошатываясь, заковылял к лагерю мятежников. Вскоре ещё десяток, тяжело бредущих, и временами падающих фигур отправились туда же. Больше раненых не было.
– Дай Бог вам выжить...
– подумал Сергей, провожая взглядом тяжело бредущих раненых.
По правде говоря, он не был уверен что они выживут, уровень местной медицины был очень низок .
– Надо было прирезать бы эту шваль командир!.
– недовольным тоном произнёс Бирт, подошедший к нему сзади.
– Ребята не понимают чего ты их щадишь!. Они бы нас не пощадили бы!. Перерезали бы глотки и ....
Никитин взмахом руки прервал его монолог и мрачно взглянул в его глаза. Несколько секунд они взглядами ломали друг друга, потом сотник отвёл глаза.
– Ну, я так это... ты командир тебе виднее.
– Вот именно мне виднее - отрезал Никитин.
– Нам никто не платит за то, что мы убиваем этих бедолаг, у которых и оружия то толком нет. А раненых я отослал, потому что бы мятежники поняли, что мы не хотим на них нападать!. Пускай, штурмуют стены крепости и дерутся с гвардейцами владыки!. Мы пока постоим в стороне. Посмотрим, чья возьмёт..
Сотник смущённо крякнул и покрутил головой, оценивая план своего командира.
– Ну, ты хитёр командир!. Хитёр!.
– рассыпался он в комплиментах своему командиру.
– Эх, и много мы их тут накрошили..
– Вот и займись этим со своей сотней!. Выбери
– Да сэр!
– вытянулся сотник.
– Выполняй!. И стрелы не забывай вытаскивать, а то нам скоро стрел не хватит..
Землянин повернулся и пошел к воротам в спину ему ударил зычный рёв Бирта подзывающего свою сотню. Никитин посторонился, пропуская солдат. Сотник быстро пролаял команду. Ответом ему был шутливый многоголосый стон, и вскоре его сотня, под весёлые шуточки других бойцов, начала стаскивать тела в расщелину.
– Куда поволок олух!. Стрела вон торчит !. Вытащи её!.
– вновь послышался сзади рев Бирта.
Немного погодя опять.
– Как говоришь?. А нож у тебя на что!.
Тут уже пошли совсем непечатные слова, но останавливать сотника и подрывать его авторитет, Никитин не стал и торопливо пошёл вперёд. В тот день на них никто, больше не нападал.
У ворот дома его встретила молоденькая служаночка-теро, над которой подшучивали и заигрывали стоящие рядом бойцы и пригласила его в дом, где для него уже были приготовлены покои.
Никитин не возражал. Распорядившись насчёт охраны, и приказав готовить ужин и обустраивать лагерь, он последовал за девушкой в дом. Увидев в толпе Гафта с зажжённым факелом, Сергей велел тому погасить его и принести сундук с его одеждой, а кувшины с порохом положить в фургон.
Оруженосец, ничему не удивляясь, привык уже. Молча, пожал плечами, загасил о землю факел и отправился к его фургону, таща в каждой руке по кувшину. Бойцы, оживившиеся было при виде кувшинов, с удивлением уставились на выглядывающие из горловин кувшинов фитили, и стали делиться друг с другом догадками относительно того, что же там внутри.
Но всем было ясно, что в нём явно не вино.
Землянин поднялся по широкой скрипучей лестнице на второй этаж. Прошел по широкому коридору, служанка с натугой раскрыла перед ним толстый достающий до пола занавес, который здесь заменял дверь.
Никитин не удержался и, проходя мимо, мимоходом оценил толщину полога. Не меньше пяти сантиметров толщины, и он надёжно гасил все звуки. В покоях отведенных владетелю уже стояла большая бадья с теплой водой и несколько молоденьких, хихикающих служанок, в полупрозрачных одеждах, с травяными мочалками, что бы помочь ему совершить омовение.
Но Сергей их разочаровал, заявив что, любит мыться сам, он быстренько всех выгнал за дверь. Девицы выпорхнули с обиженным видом. Отправил своего адъютанта следом за служанками и, усевшись в теплую воду, Никитин с удовольствием как мог, расслабился в тесной бадье. Немного отмокнув, он быстро вымылся. Переодевшись в чистую одежду, и немного отдохнув, землянин пошел осматривать, как там обстроились его бойцы. В полутёмном коридоре, тускло освещавшимся десятком светящихся растений его терпеливо дожидалась одна из служаночек.