В бою обретешь ты право свое (год 1904)

Михайловский Александр Борисович

Шустрые бронепалубные "собачки" обгоняют тяжелые "Асаму" и "Токиву" и вырываются вперед.

А от Артура уже взяли разгон "Аскольд", "Новик" и "Баян"! Эх, черт, красиво идут! Белые буруны перед носом, длинные хвосты черного дыма, срываемые ветром с труб, стелятся над самым морем. Картина маслом! Замполит снимает эту лихую атаку на цифровую видеокамеру, так он и гибель броненосного отряда, оказывается, тоже снял. Молодец, хвалю! Трибуц резко отворачивает влево, показав Золотой Горе андреевский флаг на надстройке вертолетной площадки, я едва удержался на ногах. Ну что братцы, впечатлились? С левой установки РБУ-6000 один за другим, с режущим воем, оставляя за собой дымные хвосты, срываются клочья огня. Двенадцать реактивных бомб, сериями по шесть штук,

уходят навстречу японским крейсерам и ложатся на цели вытянутым эллипсом, накрывая два головных крейсера из четырех. На первом сильный взрыв, прямое попадание, с вертолета сообщают, что легло аккурат между трубами. Он парит, как самовар и горит, как факел. Еще одна бомба легла ему прямо под корму, а это ему тоже не есть гут, гидродинамический удар, наверняка, выбил сальники на валах винтов и порвал клепаные швы. Второй крейсер получил два близких, меньше десяти метров от борта разрыва и одну бомбу в носовую башню, теперь он, пылая как факел и теряя скорость, садится носом и кренится на левый борт. Бросаем двух японских калек на съедение местным коллегам и идем на перехват третьего и четвертого. А те разогнались, узлов до двадцати четырех и круто развернувшись влево, чешут куда то в открытое море. . Кстати, а где броненосные крейсера? Если я правильно помню сводку, это "Асама" и "Якумо". Уходят! Это не есть "Гут". Но 533 торпеды на них тратить жалко. Командир колеблется, но... бог с ними, и так все сложилось хорошо. Я дальше якорной стоянки они не уйдут и что мешает нам нанести им внезапный визит вежливости? А пока мы, не спеша, завершаем циркуляцию по большому радиусу, сбрасываем скорость и занимаем в строю свое привычное место головного. А что поделывают наши предки? "Баян" с "Аскольдом" пинают японских подранков так что только перья летят. Головной японец больше похож на пионерский костер, чем на корабль. Чему там гореть, он же стальной? Видно правду писали, что дерева в конструкции еще достаточно, да и уголь, хоть и не нефть, а тоже горит прекрасно. Второй так накренился, что пушки одного борта упираются в воду, а второго - задираются в небо, этот тоже не жилец, Тем временем, оторвавшийся от своих, "Новик" идет к нам. Посмотреть, значит, на такое чудо как МЫ. В бинокль на его мостике видны офицеры в черных тужурках, а ведь среди них должен быть сам знаменитый кап-два Николай Оттович фон Эссен... Заходя на посадку, почти над "Новиком", показав андреевский флаг на своем борту, низко проходит Ка-27ПЛ. Вы смотрите на нас, взаимно мы смотрим на вас. "Новик" закладывает циркуляцию и в кабельтовых в двух от нас ложится на параллельный курс. С мостика сигнальщик машет флажками.

14 марта 1904 года Утро. Внешний рейд южнее Порт-Артура.

Мостик бронепалубного крейсера 1-го Ранга РИФ "Аскольд".

Вице-адмирал Степан Осипович Макаров - Командующий Тихокеанским флотом РИ

Капитан 1-го ранга Николай Карлович Рейценштейн - командующий крейсерским отрядом Порт-Артурской эскадры

Капитан 1-го ранга Константин Александрович Грамматчиков, - командир крейсера

Полковник Александр Петрович Агапеев - начальник военного отдела штаба Тихоокеанского флота РИ

Лейтенант Георгий Владимирович Дукельский - флаг офицер адмирала Макарова

– Ваше превосходительство, Степан Осипович, - запыхавшийся лейтенант Дукельский взбежал по трапу - депеша с наблюдательного поста на Золотой Горе. Сообщают, что, с востока, к Артуру подходит японский флот: отряд из шести броненосцев, и крейсерский отряд адмирала Дэва из двух броненосных и четырех бронепалубных крейсеров.

– Поднять сигнал, броненосцам ускорить выход в море - бросил Макаров Дукельскому и повернулся к капитану первого ранга Рейценштейну, - Вот видите, Николай Карлович, ваши крейсера уже на внешнем рейде, а броненосцы едва ползут. Медленно выходит эскадра, медленно!

Вернулся

Дукельский - Степан Осипович, Золотая гора сообщает, что к Артуру с юга, милях в десяти, приближаются три корабля. Один военный, похож на легкий крейсер, за ним э-э-э что то странное, может быть, буксир и самый последний похожий на транспорт.

– Что значит - похож?
– раздраженно спросил Макаров, - что нельзя сказать точно? Что за корабли, какой флаг? Почему так поздно доложили? Дымы были бы видны примерно миль с двадцати.

Дукельский вернулся через несколько минут, - Золотая гора докладывает, что корабли идут прямо на Артур, флага не видно, силуэт незнакомый, видят такое первый раз. Дымов над собой не имеют, парусов тоже нет. Скорость от десяти до пятнадцати узлов, точнее при таком ракурсе определить сложно...

– Лейтенант, запросите еще раз Золотую Гору, они, наверно, что-то путают... Как вам Николай Карлович, корабль движимый нечистой силой... или святым духом.

– Если японец - нечистой силой, если наш святым духом.
– буркнул Грамматчиков, - вон, сам адмирал Того, перед нами, со своими броненосцами, он то пострашнее нечистой силы.

– Действительно, Константин Александрович, Того уже почти на траверзе прохода, а наши броненосцы едва шевелятся, вышли только "Победа" и "Пересвет", поднимите флаг, адмирал выражает Севастополю и Полтаве неудовольствие.

Вернулся Дукельский, - Золотая Гора сообщает, неизвестный военный корабль, оторвался от конвоя, и набирая скорость сближается с японской эскадрой.
– лейтенант Дукельский вытянул руку в море, - Степан Осипович, да вот он уже отсюда виден. Вон, серая черточка и белый след сзади.

Макаров взял у капитана Аскольда бинокль и навел его на едва заметный силуэт незнакомого корабля, - Странно, - пробормотал он, - действительно дыма нет, да и скорость не меньше двадцати узлов, далеко, плохо видно... Но интересно, решительно интересно... А это, что такое? Лейтенант, запросите Золотую Гору, они больше ничего странного не видели? Понимаете, Николай Карлович, у меня такое чувство, что сижу я в театре, и господин режиссер спрашивает у меня: - верю я в спектакль, или нет. Так, вот, пока не верю...

Через несколько минут вернулся Дукельский, - Золотая Гора сообщает, что четко видно, что с неизвестного корабля в сторону японской эскадры выпущено шесть мин.

Адмирал Макаров раздраженно пожал плечами, - Вы слышали, Николай Карлович, а вы Константин Александрович, минная атака за восемь миль? Где это... фраза адмирала Макарова осталась неоконченной, поскольку под кормовой башней броненосца "Микаса" море встало вспененным горбом.

– Господи Исусе, всеблагий и всемогущий...
– капитан "Аскольда" оцепенело смотрел, как в багровой вспышке взрыва, взлетела в небо многотонная орудийная башня и облако черного дыма беззвучно окутало гибнущий японский броненосец, - спаси нас и помилуй!

– Смотрите, еще один, третий в ...
– лейтенант Дукельский осекся, потому что уже нельзя было сказать какой корабль взорвался раньше, а какой позже. С полминуты спустя докатился слитный грохот множества взрывов.

Макаров перекрестился, - Вот теперь верю, господи, аки Фома вложивший персты в раны христовы, - по его щеке скатилась незаметная слеза. Удар сердца и гробовая тишина сменилась громовым ура, высыпавших на палубу матросов. Прямо перед русскими моряками: адмиралами, офицерами и матросами, в облаках черного дыма погружалась в воду военно-морская мощь Японии.

– Константин Александрович, прикажите атаковать японские крейсера. Лейтенант, поднять сигналы: "Баяну", "Новику" атаковать крейсера. "Пересвету" и "Победе" добить поврежденные японские корабли...
– Макаров поднял к глазам бинокль, - Это что такое? Господа, решительно не понимаю, ракетами по кораблям. Александр Петрович!
– Макаров протянул бинокль полковнику Агапееву.

– А, ведь лихо!
– полковник опустил бинокль, - Так попасть!

И безо всякого бинокля было видно, как над головным крейсером встало облако черного дыма, смешанное с белым паром.