В царстве злой мурены
Шрифт:
— Большой, толстый, — проворчал Оська. — Сидит целый день на троне и ест.
— К Лангусту пошли! — заспешила Изабелита. —
— У него антенны. В вашем королевстве есть способ передавать звуки, разговоры на расстояние?
— Не знаем, — ответили осьминожки, — наверно, есть. Осьминожье королевство — древнее государство.
— Идея! — закричал Оська и помчался, весело раскидывая немного подросшие щупальца. — К Лангусту!
Лангуст, как будто и не было суток в его жизни, сидел в каюте на том же самом месте, все так же уставившись глазами-рожками в темный
— Милый Лангустон, — обратилась к нему Изабелита, — не поможете ли вы установить связь с осьминожьим королевством? Это нужно моим друзьям Османику и Осе.
От неожиданности Лангуст запрыгал на месте:
— Я рад видеть вас всех в здравии. Я тут такое, такое слышал! — ноги у Лангуста нервно задергались. — Установить связь с осьминожьим королевством? Но с ними разорваны дипломатические отношения! Осьминожьего дипломата Мурена давно разорвала, то есть... уничтожила. И наши дипломаты вернулись, я слышал... Я не прочь, — продолжал Лангуст, — но что скажет Величественная Мурена? Она же снимет меня с должности главного антенщика! А то и хуже!
— Ты боишься? — спросила Изабелита.
— Лангусты ничего не боятся! Но кому хочется иметь неприятности?
— Жаль, — неожиданно вздохнула глубоко все время молчавшая черная гусеница. — Я не хотела тебе говорить, Ланик. Ты такой нервный, впечатлительный.
— Теперь скажу. Не ищи свою любимицу. Твою собаку Мурена вчера разорвала в клочья.
— Мою дорогую Айрум? Трепа, этого не может быть! Она же обещала. Бедная моя Айрум, золотая моя собачка! — От негодования и горя Лангуст стал надуваться, отчего увеличился вдвое.
— Она и тебя съест, если подвернешься, — недовольно продолжала Трепа.
— Что нужно передать? — наконец вымолвил печальный Лангуст.
— Призвать на помощь папу, — сказал Османик. — Мой папа все сможет.
— И всего-то?
— А разве это мало? — удивился Оська.
Лангуст пошевелил усами, еще раз ногами и стал усиленно водить длинными антеннами, выставленными из окна каюты наружу.
— В море шторм, — сказал Лангуст, — придется подождать. Морская вода в страшном движении. Похоже, что там все девять баллов!
— Мурена сюда плывет! — выкрикнула Трепа. Трепа уже сидела на корме судна.
— Уходите! Немедленно! — заволновался Лангуст, отчего пять пар его ног нервно задергались. — Проклятая жизнь, каждый день нервные стрессы, — верещал Лангуст, убирая усы-антенны.
Но Мурена почему-то передумала. Она круто развернулась и, принюхиваясь, пошла кругами над палубой затонувшего судна.
Осьминожки, прикрыв собой Изабелиту, прижались к стене. Откуда-то сверху спустилась черепаха.
— Величественная Мурена, — молвила черепаха. — Ваше приказание выполнено. Осьминожки так высохли, что и следа не осталось. Сбылась вековая клятва цариц Мурен. Вы уничтожили
— Да? — удивилась Мурена. Она была сыта, поэтому разговаривала спокойно. — Этот мешок с кисельными отростками — наследник?
— Это был наследник Османдр Первый, сын Османа Великого. Он просто еще не вырос.
— А где Осман Великий? Умер?
— Он стар. Одна змеехвостка, наушница, говорила, что видела короля в здравии, но дряхлого-дряхлого. А мне кажется, король просто полный. Она мне и тайну принесла... — голос черепахи был еле слышен.
— А ты говоришь, сбылась вековая мечта? — перебила черепаху Мурена, начиная свирепеть.
— Я знаю тайну осьминожьего рода! — пугаясь, зашептала громче черепаха. — Вы можете прославиться, Величественная Мурена! Извести, изничтожить весь народ осьминожьего королевства.
— Говори! — защелкала зубами Мурена.
— Самым уязвимым местом осьминогов является...
— На, получай! — Оська выскочил из укрытия. — Это за наследника, хорошего товарища. Это — за меня, осьминожку-туни! — Оська выстреливал в Мурену залпами осьминожьих чернил. — А это, — Оська выпустил весь остаток чернил, — за весь род осьминогов, чтобы неповадно было нас уничтожать!
Мурена замерла, потом стала крутиться, пытаясь смыть липкие фиолетовые чернила, но этой ей плохо удавалось.
Черепаха в панике, работая лапами-ластами, поплыла в противоположную сторону от замка злой Мурены.
На палубе судна вокруг царицы прыгали осьминожки.
— Мурена, Мурена! Грязное полено! Черные клыки! Глазки-пузырьки! — дразнился Османик.
Оська, выделывая невероятные фигуры, кричал.
— Мура, Мура, Мура, дура! Мура — щучья фигура! Осьминожек не хватай! А чернила поглотай!
— Дразниться нехорошо, некрасиво! — остановила их Изабелита.
— Нехорошо? Некрасиво? — возмутился Оська. — А высушивать живьем красиво, хорошо?
Но, однако, дразниться осьминожки перестали и поплыли к тюрьме, чтобы в ней на время спрятаться и подумать, что делать дальше. Мурена должна вот-вот прийти в себя. И шутка эта могла плохо кончиться.
Из-за решетки осьминожки видели, как Морской Дьявол Манта, явившись за очередной партией жертв, был страшно удивлен, не обнаружив в темнице ни одной порядочной рыбины. Маленькая Изабелита была не в счет. Боясь гнева Мурены, Морской Дьявол решил бежать. Он знал, пусть он и крупнее Мурены, свирепая и кровожадная царица со своими придворными кошками-акулами ни перед чем не остановится.
— А быть съеденным, — решил Дьявол, — не велика честь!
И махнув плавниками-крыльями, Морской Дьявол Манта, как огромная морская птица, торопливо уплывал прочь от рыбьей тюрьмы, прочь из царства жестокой Мурены.
Наконец, придя в себя после необычной покраски, отмывшись, изрядно проголодавшаяся Мурена рявкнула:
— Эй, костяное чучело! Дьявол Двурогий! Долго я буду ждать? — Но никто не отозвался и не появился.
— Оглохли! — рычала Мурена. — Уши водой залило? — в ответ полное безмолвие моря. — Куда Дьявол подевался? Верно, новую партию рыб гонит?