В церковь с мистером Малтифордом[1]
Шрифт:
Отец пристально посмотрел на меня и проговорил:
– Он спрашивал о тебе.
– Кто спрашивал?!
– А о ком мы говорим?
Я захлопнул книгу в сильном изумлении:
– Он даже не знаком со мной, - отрезал я. И добавил: - Что сказал этот сукин сын?
Улыбка на отцовском лице исчезла, сменившись неодобрительной миной:
– Джон, - начал он, - мы разве не договаривались, что в этом доме?..
– Что Малтифорд спрашивал обо мне?
– Как ты успеваешь в школе и куда собираешься
– Он предлагает один из колледжей Большой Десятки…
– Он не знаком со мной, - упрямо повторил я.
– Если был бы знаком, - сказал отец, - то знал бы, что тебе крупно повезет, если удастся поступить хоть в Лэнксвилльский колледж, - он смерил меня разочарованным взглядом, напомнив о моей успеваемости в этом году.
– А то, что он интересуется… ну, он давно положил на тебя глаз.
– Что?
– Ты не замечал, что он следит за тобой?
За мной? Мной? Я даже думать об этом не хотел.
– Я знаю, он приходит на воскресные проповеди. Садится в задних рядах и наблюдает…
– Только не за мной!
Отец расплылся в улыбке:
– Значит, ты все-таки замечал, не так ли?
Возможно, и, скорее всего поэтому я старался держаться подальше от сумасшедшего старикана.
– А раньше он спрашивал обо мне?
– Ни разу, - без всякого сомнения подтвердил отец.
Я не мог понять, что все это значит. И не хотел понимать.
– Да, он точно псих. Вот что все это значит.
Отец воздел очи горе, и после с заметным усилием проговорил:
– Не думаю. Я знаю неуравновешенных людей - пытался как-то их успокаивать, правда, без особого успеха, - Кларенс не из их числа.
Вспомнив горящие безумные глаза фермера, я проворчал:
– Разве нормальные люди будут делать круги на полях?
– А Малтифорд занимается этим?
– Ну конечно.
– Это было общеизвестно.
– Я думаю, что круги возникают из-за грибка, - сказал отец.
– Он поражает стебель - и растение полегает.
– Он говорил спокойно, со всей авторитетностью огородника, у которого этим августом пропал весь урожай помидоров.
– Знаешь ли, о кругах известно давно. Они старше него. Некоторые сообщения датируются 1890 годом, когда мистера Малтифорда не было и в помине.
– Их оставляют летающие тарелки, - настаивал я.
– Ты когда-нибудь слышал, чтобы мистер Малтифорд упоминал о НЛО?
Как я мог слышать? Я не общался с ним и не собирался этого делать и впредь.
– Нет, круги делает он, - настаивал я.
– Люди видели его за этим занятием. Как он разъезжает по ночам, правда.
– Согласен, они заставали его и на своих полях. Но никому еще не удавалось поймать его за порчей урожая, - отец покачал головой.
– Скорее всего, во всем виноват грибок.
– Который облюбовал его ферму?
– Там прекрасная земля
Ну ладно, хватит. Я встал и спросил:
– Что ему за дело до меня? Поступлю я или нет, это его не касается.
Отец, казалось, согласился со мной, но в его голосе слышалось сомнение. Он вздохнул, взглянул на ладони, снова вздохнул.
– Я завидую этому человеку.
– Кому?
– Ты знаешь, кому, - он посмотрел мне прямо в глаза.
– В самом деле, во всей округе… я не знаю никого счастливее Кларенса Малтифорда…
– Он двинутый, пап. Неизлечимый псих.
– Прекрасно. Возможно, в этом и ответ, - отец поднял глаза к небу, а потом задал риторический вопрос: - Подумать только! Двое хотят считать третьего сумасшедшим, а все почему? Потому что он слишком счастлив и не вписывается в их привычные представления. Вот ужас-то!
Он грустно улыбнулся. У отца было особое лицо, на котором счастливое выражение надолго не задерживалось.
– Разве подобные мысли не отвратительны?
– спросил он меня.
– И тебе ничуть не стыдно, Джон?
– Я прекрасно знаю, кто ты, - предупредил меня Малтифорд. Конечно, особой радости в его голосе не было, но и злости тоже. Я увидел двуствольную винтовку, и тут лучик его фонарика скользнул по глазам, на секунду ослепив меня.
– Поднимись, Джон. Будь так добр.
Он узнал меня. Последняя надежда рухнула.
– Что вы здесь делали? За что вы обидели мою кукурузу?
Я сглотнул. Встал. Попытался ответить и тут обнаружил, что голос мне отказывает.
– Что вы делали на моем поле, Джон?
– Не знаю, - прошептал я.
– То есть, я, кажется, совсем немного попортил…
– Ты уверен?
– он подошел ближе. Хотя свет фонарика скрывал его черты, я ясно помнил его лицо - изможденное, обветренное и загорелое, и горевшие безумным блеском глаза. До меня явственно доносился стойкий запах, замешанный на кукурузе и холостяцкой жизни. Фонариком, а потом и ружьем, он показал куда-то вперед.
– Почему бы нам не выйти к дороге, Джон? Ты можешь идти впереди. И, пожалуйста, не обижай больше мою кукурузу.
Ноги отяжелели, будто увязли в невидимом сиропе. Этот псих стоял позади меня.
– Что подумает твой отец, если узнает, что ты тут делал? Верно, гордиться не станет.
Я попытался сказать что-нибудь умное, но способен был лишь взвизгнуть:
– Нет, наверное.
– Может, пойдем к нему, все расскажем?
Мои ноги словно вросли в землю. Мне показалось на мгновение - пусть уж лучше пристрелит на месте, чем расскажет отцу.
– Давай договоримся, - сказал Малтифорд.
– Я не буду предъявлять обвинение. И вообще никому не стану говорить. Мы все уладим на месте, и ты сможешь уйти с чистой совестью.