В чайник и обратно
Шрифт:
Но что же я вижу?
Точнее… в какой момент я начал пить?
Даже не так… это что? Это вот как?
Передо мной не дворф. Не сокровища. Не остатки армии.
Я стою, ошарашенный, ещё покрытый кровью, мой взгляд метается от одного к другому.
— А точно ли? — спрашиваю себя вслух, ощущая, как мозг отказывается понимать происходящее.
Это вот как вообще?!Я стою, охваченный полным недоумением, и понимаю, что надо сканировать.
Всей магией. Всей. До последней капли.
Сканирую всё вокруг — каждую частичку пространства,
И тут до меня доходит.
Я начинаю дрожать. Мой мозг не выдерживает всей информации, которую я только что получил.
И знаете что? Я начинаю плакать.
Нет, не от горя. И даже не от усталости. Я плачу от смеха.
Я начинаю ржать. Безудержно, громко, как стада табунов рядом с горящим полем чего-то запрещённого.
Я падаю на пол, катаюсь от хохота, бью его руками, пытаюсь отдышаться, но ничего не выходит. Это настолько абсурдно, что я не могу остановиться.
Всё это время… Все эти битвы, вся эта злость, все мои разрушенные планы и потраченные силы... и что в итоге?!
Я хватаю воздух, утираю слёзы смеха и говорю самому себе:
— Ну это шедевр, просто шедевр.
Табун уже где-то в голове устраивает вечеринку, а я понимаю: месть должна подождать. Сначала мне нужно насладиться этим моментом полной абсурдности.
Передо мной был не великий дворф, не легендарный герой, не гроза миров.
Передо мной сидел... огурец.
Зелёный, огромный, на привязи, с большой кружкой пива в "руке". Да-да, огурец.
Я начинаю сканировать ещё раз. Все показатели, вся магия, всё, что только можно проверить. И знаете что? По всем магическим исследованиям это раньше действительно был дворф.
— Не, ну за маринад так давно не дрались, — произносит огурец, поднимая свою кружку. — На, кусай и проваливай. У меня ещё бочка пива.
Он делает вид, что пьёт, а я снова начинаю смеяться. Громко, истерично, до слёз.
— Ты… ты огурец?! — еле выдавливаю я, согнувшись пополам.
— Ну да. А ты кто? Великий воин? — огурец делает вид, что вытирает "рот" своей "рукой". — Мир странный, вот и я теперь зелёный. Живи с этим.
Я падаю обратно на пол. Всё это время я шёл за местью, за грандиозной победой, а пришёл к солёному овощу.
— Шедевр. Просто шедевр, — выдыхаю я, катаясь по полу от хохота.
— Ну издеваться-то не надо, — говорю, пытаясь отдышаться. — То Ваня, то его жены, а теперь ты!
— Спор я проиграл на две тысячи лет, на этой планете. Но это не повод мной закусывать, — добавляет огурец, поднимая свою кружку пива. — Да и могли бы оставить мне хоть какие-то силы, кроме регенерации.
Я уже не могу понять, смеяться мне или сочувствовать. Сдерживаю смешок.
— Тебя используют как закусь? И ты под такой обороной? — спрашиваю, хватаясь за живот. Воздуха начинает не хватать, но всё же пытаюсь выговорить.
— А ты вообще откуда такой? — интересуется огурец, уже не сдерживая любопытства. — Разве не слышал про эту историю?
— Слушай, а хочешь отомстить
Огурец смотрит на меня, слегка покачиваясь, затем икнул.
— Ещё спрашиваешь. Ваня может подождать, — огурец делает глоток из своей кружки. — Пока море не выпью, ведь у меня больше нет сил.
— Договорились, дружище, — говорю я с широкой улыбкой, понимая, что только что нашёл самого абсурдного союзника в своей миссии.
Глава 9
Следующий день был настолько тяжёлым, что даже рассказать о нём тяжело. Я бы плакал и страдал, если бы не спасительные чай и тортики. Много тортиков.
Вот какие проблемы мне пришлось решать:
Сложность первая: вернуться назад во времени.
Почти получилось. Почти. Мы вернулись, конечно, но на день позже того момента, как я попал на эту планету рассола огуречного запертого в замке с драконами. Да кто вообще хранит так соленые огурцы??
Сложность вторая: записать говорящий огурец в университет и общежитие.
Да-да, говорящий мать его огурец. Сначала объясни администрации, зачем тебе огурец. Потом заставь их поверить, что это не шутка. А потом смирись с тем, что теперь огурец — твой официальный сосед. Комендант, который казалось бы видел всё на этом свете, уронил новый электрический чайник в немом изумлении.
Сложность третья: забрать Аню из её империи.
Империи, Карл! За один день она умудрилась захватить империю. Ну, конечно, кто бы сомневался, Дарья может выдать не только истерику, но и политический переворот. С моей армией, с моей!
Сложность четвёртая: не завидовать лягушке.
Она там в своём раю для амфибий, довольная жизнью, кайфует с мухами, ни о чём не думает. А мне тут приходится решать проблемы, одну сложнее другой. Знаете, смотря на лягушку я думаю, а может снова стать чайником?
Сложность пятая: не ржать перед ректором.
Тот сидел за столом, пил валидол и выглядел так, будто видел Апокалипсис. Ну, как тут не ржать, когда в его кабинет заходит говорящий огурец с кружкой пива и говорит:— Здравствуйте, я ваш новый студент.
А после того, как ему в этот же момент зашёл имперский секретарь со словами о том, что Аня, его студентка, захватила империю, он рухнул в обморок. Ещё одна истеричка на мою голову.
Сложность шестая: не пить валидол самому.
После всего, что произошло, мне самому хотелось сесть рядом с ректором и хорошенько приложиться к валидолу. Дать ему валидол, выпить самому и так по кругу. Это Дарье хорошо она глупая, Огурцу хорошо он огурец и вечно пьяный. Лягушке хорошо, она просто лягушка, с неё никакого спроса. А нам с ректором это всё разруливать, нам, а не этим трем довольным и ухмыляющимся мордам. Хм, а ведь ректор не знает, что одно из морей империи теперь пиво, ну это я ему потом сообщу, пока пусть отойдет.