В чужом доме
Шрифт:
— Если она тебе нравится, не теряйся, — заметил Виктор. — А главное, чего ты мешкаешь? Подстереги ее как-нибудь вечерком и ступай следом. Когда убедишься, что поблизости никого нет, подходи смело. Поначалу она, конечно, пошлет тебя подальше. Ну, это нормально. Ей так и положено, но ты не робей.
Жюльен не вымолвил ни слова. Только улыбнулся и вздохнул.
— Ты мне ее покажешь, — продолжал Виктор, — и я тебе сразу скажу, стоит ли с ней дело иметь.
— Договорились, покажу.
Они еще немного поболтали, продолжая
— Еще только половина седьмого, — проворчал он. — Если б я услыхал их шаги в коридоре, то погасил бы свет.
— Зачем?
— Не ради себя, конечно, а ради тебя. Вот увидишь, если им что понадобится, они тебя сразу отыщут.
Не успел он окончить фразу, как дверь из столовой вновь отворилась. И тотчас же раздался голос хозяина:
— Жюльен! Это ты, Жюльен?
— Ну, что я тебе говорил? — прошептал Виктор. — Теперь ты влип. Пропал.
Жюльен вышел, ничего не ответив.
Хозяин стоял в пальто и шляпе.
— Иди-ка сюда, дружок, — сказал он. — Ты должен оказать мне небольшую услугу.
Остановившись перед зеркалом и приподняв вуалетку на небесно-голубой шляпе с широкими полями, госпожа Петьо подкрашивала губы. Прервав свое занятие, она с улыбкой проговорила:
— Вы сегодня просто душка, мой милый Жюльен. Душка, да и только!
— Поедешь в гостиницу «Центральная», — пояснил хозяин. — Нынче вечером мы обедаем у друзей. Я заказал по телефону лангусту под бордоским вином. Возьмешь котелок и отвезешь вот по этому адресу. Когда доберешься, мы уже там будем. Поторапливайся и захвати с собой корзинку, поставишь в нее котелок.
Жюльен вышел. На улице, перед тем как сесть на велосипед, он взглянул на карточку, которую ему сунул хозяин. Адрес был уже знаком мальчику, он доставлял туда пирожные, эти люди жили довольно далеко, возле Плюмона.
— Черти! — проворчал он. — Не могли пойти лопать куда-нибудь поближе!
Он быстро крутил педали и вскоре въехал во двор гостиницы. Прислонил велосипед к ограде, захватил корзинку и вошел на террасу со стеклянной крышей, освещенную мощной лампой. Мальчишка лет пятнадцати, одетый так же, как и Жюльен, но в высоком колпаке, разбивал яйца в большую миску.
— Привет! — сказал Жюльен.
— Привет, кондитер! — отозвался мальчишка. — Тебе чего?
— Хозяин прислал меня за лангустой.
— А, так ты от Петьо?
— Да.
— Тогда валяй к шефу.
Не выпуская из рук яичной скорлупы, из которой свисала клейкая нить, поваренок указал на дверь. Оттуда доносились крики и звон кастрюль.
— Входи туда, — прибавил мальчишка.
Жюльен открыл дверь. Сперва он увидел двух поваров, стоявших перед длинной черной плитой, которая занимала всю середину помещения. Старший из поваров, тучный человек с большим брюхом и багровым лицом, повернулся к нему и заорал:
— Чего
— Я пришел за лангустой для господина Петьо.
Продолжая что-то помешивать в кастрюле, толстяк завопил:
— Лангуста для Петьо! Лангуста для Петьо! Кто готовит лангусту для Петьо?
Какой-то мальчишка из глубины кухни крикнул:
— Я, шеф!
— Тогда пошевеливайся, селедочный хвост! Разве не видишь, мальчишка ждет.
Он толкнул кастрюлю на самую середину плиты, и теперь сквозь конфорку стала видна раскаленная докрасна топка. Потом шеф-повар, слегка покачиваясь, подошел к Жюльену.
— Выпей со мной стаканчик, — предложил он.
Мальчик посмотрел на него, но не тронулся с места. Толстяк взял литровую бутылку белого вина, стоявшую под столом в ведерке с колотым льдом.
— Выпей, — повторил повар.
— Нет-нет, спасибо, — отказался Жюльен.
Но тот обернулся со стаканом в каждой руке.
— Выпей, черт побери! — загремел он.
Жюльен шагнул вперед и взял протянутый стакан.
— Это для меня слишком много, — пробормотал он.
Толстяк расхохотался.
— Что ты там поешь! — крикнул он. — Ты мужчина или тряпка? Ну, за твое здоровье!
Они чокнулись, и мальчик почувствовал, как холодное вино потекло по его пальцам. Шеф-повар разом осушил свой стакан. Жюльен отпил два глотка и остановился. Толстяк посмотрел на него в упор.
— В чем дело? — спросил он. — Может, тебе вино не по вкусу?
— Вино замечательное, — вымолвил Жюльен.
— Ну, коли так, пей до дна.
Жюльен осушил стакан.
— Теперь я вижу, что ты мужчина! — пробормотал повар, возвращаясь к плите.
Жюльен не сводил с него глаз. Пристально смотрел на его огромную голову, на одутловатое лицо, на котором виднелись маленькие черные, непрерывно мигавшие глазки. На шеф-поваре был очень высокий колпак, внизу на колпаке были заметны большие серые пятна от пота. Он все время жестикулировал. Ходил от плиты к столу и обратно, там пробовал соус, здесь суп и то и дело орал. Помощники, казалось, не обращали на него никакого внимания. Шеф-повар несколько раз возвращался к столу и наливал себе полстакана белого вина, которое проглатывал одним духом. Работавший с ним рядом повар также пил вино.
— Хочешь еще стаканчик? — спросил шеф у Жюльена.
— Нет, большое спасибо, — ответил мальчик, у которого уже шумело в голове.
Вдруг шеф-повар снял большую кастрюлю, висевшую на укрепленной над плитой рейке с крючками. Подойдя к лампе, он с минуту разглядывал кастрюлю, потом взорвался.
— Старая чертовка, грязнуха проклятая! — завопил он, устремляясь в глубину кухни.
Только тогда Жюльен заметил старушку, которая мыла миску в большом железном баке. Увидя приближавшегося повара, она выпустила миску и скорчилась от страха, втянув голову в плечи и защищая руками грудь.