В чужую юность

Куковякин Сергей Анатольевич

В промтоварном магазине нашего поселка такая возможность и нарисовалась. Решил я брюки себе посмотреть. Подошёл к соответствующей стойке, а там – кордовые финские штанишки висят. Синенькие. Фирменные. Померял. Маловаты. Пошёл возвращать их на место. Не повезло.

– Что, Вова, не подошли?

– Малы.

– Погоди, сейчас побольше достану. На складе их у нас много лежит. В прошлом году они на грибы и ягоды были, но народ всё джинсы брал – вот эти и остались. Пустили в свободную продажу.

– А

ещё какого цвета есть? Или только синие?

– Чёрные есть, серые, коричнывые. Какие нести?

– Все. Если подойдут – всякие возьму. В Перми в магазине в свободной продаже таких не бывает.

– Ну ты модник. У нас тоже их направо-налево не продаем. Только леспромхозовским. Родители их больше студентам покупают. Я своим сразу три пары взял. В размер и на вырост. Износят. По госцене чего такие не взять. Надо брать, может больше такой случай и не подвернется.

Продавец родня нам. Дальняя. Но, родня. Другому кому он такой товар и не предложит.

– Ну тогда и мне несите. Побольше этих и на вырост.

– О, наш человек. Пойдём в подсобку. Там и померяешь.

Домой я шел с большим пакетом. Восемь штанов там лежало. Четыре моего размера и столько же на два размера побольше. Все свои денежные запасы потратил. Только немного на проезд осталось. Куда мне столько штанов? Продам. У нас многие ребята фарцуют. Им и скину. Кордовые фирменные штанишки у меня по полторы госцены сразу влёт уйдут. Не будем жадничать, на мелкие радости студенту этого хватит.

Глава 50 Фарцовщик

– Привет, Вова.

– Добрый день, Коля.

– Что, снова за сигаретами? Понравилось твоим землякам турецкое курево? А нет его больше, всё разобрали.

– Курить – здоровью вредить. Пока не надо. Потом, когда снова домой поеду, может и возьму. Цена у тебя хорошая, у других минимум в два раза дороже.

– Так то тебе цена. Другим, и цена другая.

Ещё бы не другая. Выручил я его как-то. Ну, да то дело прошлое, не будем вспоминать.

– Слушай, я к тебе с предложением. Корд финский нужен?

– Покажи. А я то думаю, что ты с сумкой пришел? Давай, смотреть твой корд будем.

В стороночку отошли. Такие дела лишних глаз не любят.

– Смотри. Всё родное. Не самострок цеховой.

Коля фарцует. Нет, так то он в культуре учится, но – это для души, а для поддержания штанов, как он любит говорить, торгует разным дефицитом. Вчера – сигаретами, сегодня – джинсами, завтра – серебряные цепочки может предложить. Ему всё равно, лишь бы денежек немного наварить. Коле не только результат важен, сам процесс ему ещё нравится. Нервишки пощекотать, с людьми пообщаться…

– Корд добрый, цвета ходовые, шовчик ровненький, замки рабочие, клёпочки и пуговки на месте… Всё обметано как надо. Размер востребованный…

Это он себе под нос шепчет.

Думает, что я не слышу. Наивный. Всё хорошо у меня со слухом, особенно если это меня лично касается. Так, что могу и не услышать, но если говорят что-то важное – мимо моих ушей мимо не пройдет.

– Будешь брать?

– От цены зависит. Мне ведь, тоже надо что-то поиметь, а не только народ посмешить.

– Если все восемь штанов возьмешь сразу – по сто двадцать отдам.

– Вова, креста на тебе нет. Дорого.

– Нормально. На балке то их по сколько толкают?

– Так то там. Это в розницу. Да ещё и прихватить могут.

Отдал я ему корд по сто десять. Мне хорошо и ему тоже. Рассчитался Коля сразу, ещё просил приносить. Ну, если что подобное будет. А денежки то у него имеются – мне вон сколько сразу отсчитал, да ещё у него и осталось. Не боится с такими деньгами в кармане ходить. Сумма то, не малая. Да его это дело, пусть об этом Колина голова и болит.

Понравилось мне штанами торговать. Месячная зарплата начинающего врача сейчас сто десять рублей. Минус подоходный налог, бездетность, комсомольские и профсоюзные взносы… Что остается? Горькие слезки. На заводе рабочему гораздо больше платят… Анекдот даже есть такой крамольный. О том, что на вопрос иностранного корреспондента о размере зарплаты нашего инженера, надо отвечать, что у вас-то в Америке, зато негров линчуют… А тут я штаны продал и сразу несколько этих врачебных зарплат получил. Было то всего восемь порточков, а если бы больше?

Ещё бы чего такого Коле предложить? Надо подумать.

Ничего особо не надумалось, да и некогда было. Сначала зачетная неделя, даже две их было – предметов то много у нас. Хвостики некоторые ещё перед сессией обрубал…

Далее сама сессия пошла. На улице тепло, девочки гуляют, а мы как ушибленные на всю голову с наукой бьемся.

Бились, бились и победили. В ресторан сходили, отметили это дело.

А на следующий день в деканат меня вызвали. Ну, а что – сходим, провинностей, вроде, у меня никаких не имеется.

– Добрый день, Володя. Проходи, садись.

О как. Декан, оказывается, меня по имени знает. А, понятно, моё личное дело у него на столе, а там фотография имеется. Годичной давности. Но, узнать ещё по ней меня можно.

– Ну что, рассказывай, как дошёл до жизни такой? Вроде и учишься хорошо, в ДНД записан. Там, кстати, о тебе очень хорошо отзываются. У старосты и комсорга к тебе претензий нет. За работу в колхозе грамоту имеешь. Целевик от леспромхоза. Стипендию они тебе повышенную платят, а ты в фарцовщики подался… Что мне с тобой делать? Бумага на тебя пришла. Должны мы меры принять. Отчислять тебя ведь надо. Из комсомола исключать. Ну и пятно на весь институт. И это в год Олимпиады, когда весь советский народ…