В цифру и обратно
Шрифт:
В кабинете директора я всё время ожидал какого-нибудь подвоха. Главное сейчас, это постоять за себя, – думал я. И приготовился к схватке. «Взорви всех, взорви всё»! Я так увлёкся разработкой стратегии защиты, что расхотел есть. Только что был аппетит, а в тут же секунду улетучился. Знал бы пирожок, что мне его расхотелось, обиделся бы.
– Как мама? – вежливо поинтересовалась директриса, – Это, конечно, не твоё дело, но стоит ей передать – её класс совсем распустился, замещения ребятам не на пользу, – продолжала Надежда Павловна.
Я удивлённо посмотрел на неё – директриса вызвала
– Простите, может, я пойду? – спрашиваю и поглядываю на дверь, – Там звонок уже был, может, отпустит?
– Нет, подожди! – не отпускает, – Ты не ответил: мама выходит из больницы? Я ей звонила несколько раз, но она не отвечает, – не отстаёт директриса, она же не знает, что телефон под холодильником прохлаждается, а мама без связи, – У нас назрело много вопросов по её работе и твоему поведению!
Юльке ещё не было шести, и они легли в больницу с мамой. Дети постарше лежат одни. И, честно говоря, я был очень этому рад – что их обеих нет дома. За это время я успел привыкнуть к пустой квартире. Меня никто не пилил, никто не контролировал. Дед, конечно, приходил, и на стационарный телефон кто-то все время звонил, но я никогда не отвечал. Решил: если мать спросит, скажу, что не слышал, или что аппарат сломался. Может, это мама и звонила?
Директриса смотрела на меня беспомощно, но с вызовом. Потом, что-то прикинув и поразмышляв, извлекла из папки какие-то бумаги, помахала ими в воздухе и сказала:
– Слава, на тебя снова жалобы, теперь в письменном виде – три штуки, но разбирать их без родителей мы не можем. Мама в больнице, папа – в командировке, правильно я понимаю?
Ну вот, а я думал: пока мамы нет, мне всё прощают. Я кивнул и полез рукою в карман. Наверное, это нервное. Я бы сплюнул, но плевать невежливо. Тем более, в кабинете директора школы. Тогда чем же успокоить нервы? В кармане моя рука наткнулась на салфетку с пирожком, я сжал его покрепче и удивительно быстро успокоился. Мне не хотелось упоминать, что отец заглянул домой на огонёк, и что с ним теоретически встретиться можно. Я тогда ещё не знал, что в тот же вечер он отчалит снова, но как чувствовал. И ещё мне не хотелось признаваться, что мамин телефон нашёлся, но он не с мамой. Так что, все равно бы разговор не состоялся.
Честно говоря, я понимал, что маме без связи очень неудобно, но я же тоже был без связи – вот пусть и прочувствует, – думал я со злорадством.
– Да, кроме меня, никого дома нету, – доложил я директору обстановку.
– Это жаль. Вопрос стоит ребром, – Надежда Павловна уложила бумаги обратно в папку, аккуратно затянула её резинкой и засунула в стопку бумаг на столе, в самый её низ.
– Ты что, один живёшь? – спохватилась она.
– Нет-нет, что Вы, – торопливо наврал я, – Обо мне дедушка заботится.
Я вышел из учительской и приступил к анализу. Три жалобы – раз, мамины пятиклашки распустились – два, что ещё? И чьи, интересно, это жалобы? Литераторша? Что там у нас было последним? А, ну да, – хамсто. Я, как обычно, был обвинён в хамстве. Но это слишком обтекаемо – если указывать человеку на его ошибки, разве это хамство? Подумаешь, годы жизни перепутала учитель литературы, подумаешь, прибавила великому писателю десяток
Англичанка? Я не сдал две последние домашние работы. И честно сказал, что не готов. Мне, естественно, влепили двойки. А домашки были в электронном варианте, и как я им объясню, что у меня нет доступа в портал? Что мать забрала у меня ноутбук, и домашки я могу делать только из учебника. А вот реально, чем мама думала, у нас же учителя просто обожают задавать домашку в электронном виде!?
Я ещё долго перебирал свои грешки и промахи, но ничего особенного и ужасного, ради чего можно было на меня жаловаться, не находил – всё как всегда. А, может, я уже привык к себе такому?
Что мне грозит, я так и не понял. Да и не стал заморачиваться – хватит волнений для одного дня. После школы я пошёл домой и обнаружил, наконец, свой ноутбук. Совершенно случайно. И в самом неожиданном месте, разумеется.
10. Находка
Дома я решил чего-нибудь перекусить. Эх, давно на этой кухне не ступала нога человека по имени Вячеслав Морозов! И вот: она ступила, и я приступил к изготовлению самого изысканного на свете блюда – я и ч н и ц а!
Я разогрел сковороду, налил туда масла – и ни какого-нибудь там рафинированного, дезодорированного, а самого настоящего, с запашком и с пониженной прозрачностью! То есть, повышенной мутностью, то есть янтарного цвета. И кокнул два яйца. Потом подумал… и кокнул ещё одно. Достаточно! «Вячеслав Морозов будет сыт», – подумал я и вспомнил про пирожок в кармане. Есть! Его тоже надо съесть.
Я сгонял в комнату, где лежали школьные брюки, и выудил из них уже порядком подсохший пирожок с капустой. Положил его сверху на яйца и прикрыл крышкой – пусть распарится. В сковороде аппетитно зашкворчало.
Потом я сервировал стол приборами, в количестве одна вилка, и хлебом, в количестве два кусочка. Выложил поджаренные яйца в тарелку, щелкнул чайником и уронил кусок хлеба под стол. Тьфу, пропасть!
На корточках я полез за хлебом и треснулся головой о столешницу. Я потёр макушку и, хотел было вылезать, но тут поднял глаза и увидел… НОУТБУК! Он был приклеен к столешнице изнутри скотчем. Очень тщательно и основательно. Ага, мама – искусная прятальщица!
– Вот ты где, родименький! – обрадовался я.
И в ту же секунду яйца вместе с хлебом в рейтинге важных для меня вещей опустились на уровень ниже. Забыл я, в общем, что хотел есть. Принялся лихорадочно отдирать находку. Когда справился, конечно же, поел, но очень спешно и без удовольствия. Удовольствие меня ожидало впереди! Да ещё какое!!
Как только я нашёл ноутбук, все проблемы словно отошли в вечность. Школа, учителя, жалобы, подозрения, отсутствие борща и ёжиков. Я засел за Вормикс. Меня ждали «эпические игры и потрясные награды». Я оторвался по полной! Часа два меня просто не было. Я тупо стрелял, рубил, разрушал и двигался вперёд. Кайф! Балдёж! Офигенно! Очнулся я только от телефонного звонка. Звонил стационарный. Он мне мешал, и я раздражённо схватил трубку.