В дебрях Центральной Азии
Шрифт:
Чего-нибудь, напоминающего кресты христианских кладбищ или отвесные плиты еврейских и мусульманских кладбищ, мы не нашли. Не было также никаких надписей, букв, чисел, вообще знаков на саркофагах и постаментах изваяний. Можно было думать, что жители города сплошь были неграмотные, не имели никакой письменности.
Для раскопки мы выбрали могилу с нетолстой плитой, так как могилы с простыми холмами внушали некоторое подозрение. Дело в том, что в Монголии в обширных впадинах нередко встречаются такие холмики, поросшие хармыком,
Мы сдвинули плиту в сторону и, взявшись за лопаты, начали раскапывать могилу. Но лопаты не уходили в грунт глубже чем на 2-3 пальца и, выбросив этот верхний слой, пришлось взяться за кайлы и разбивать грунт, очевидно сильно слежавшийся за несколько сот или тысяч лет со дня похорон. Еще на четверть удалось углубиться довольно быстро, но следующая четверть досталась уже с трудом. Грунт, заполнивший могилу, оказался таким же твердым, как и образовавший стену башни; только работать кайлой в яме было удобнее, чем в отверстии стены.
Прошли еще четверть и присели на краю могилы передохнуть.
– Здорово отвердела земля с тех пор как могилу засыпали, - сказал я, отдуваясь.
– А ты взгляни-ка, Фома, - заявил Лобсын.-В стенках могилы такие же слои, как в стене башни - желтые, розовые, зелененькие, одни в два, другие в три, иные в четыре пальца толщиной. Неужели они и могилы такими слоями закладывали? Чудно что-то! Понять не могу, как и зачем они это делали!
– Да, совсем непонятно, - согласился я.
– Может быть это только сверху так делали, чтобы волки не могли свежую могилу раскопать и покойника сожрать. Попробуем пройти глубже!
Отдохнув, углубились еще на две четверти с таким же трудом. Выемка имела уже почти полтора аршина глубины, а слои разных цветов продолжались.
– Знаешь ли, Лобсын, - сказал я, утирая обильный пот с лица.
– Попробуем раскопать самую простую могилу. Может быть знатных людей так прочно закапывали, а бедняков засыпали рыхлой землей.
– И то правда!
– согласился калмык.
По соседству был холмик с хармыком; лопатами мы живо разбросали песчаный грунт холмика, и только корни куста немного затрудняли работу. Но под холмиком грунт оказался такого же качества, как под плитой, и опять пришлось взяться за кайлы. Углубились на четверть и убедились, что те же цветные породы идут слоями. Лобсын бросил кайлу и воскликнул:
– Везде тот же грунт! Я думаю, что это шайтан нас морочит. Где бы мы ни начали копать, - он превращает мягкий грунт в камень. Может быть весь этот город заколдован нечистой силой. Больше не стану копать! Смотри,
Я взглянул на запад. Там горизонт, действительно, потемнел, серая мгла затянула его.
– Да, пожалуй, что так!
– Вчера шайтан мешал нам работать, засыпал нас пылью, полил ливнем, и сегодня то же будет. Этот город заколдованный!
– Ну, поедем скорее назад!
Мы подошли к коням, которые стояли поблизости, спрятав головы от солнца и мух в куст тамариска, возле
гробницы. Поехали назад. Проезжая мимо часовни, Лобсын остановил коня и сказал:
– А эта башня низкая! Встав на седло, я взберусь на крышу и посмотрю, есть ли внутри пустое место.
– Молодчина! Это выяснит нам что-нибудь.
Мы подъехали к самой часовне. Я спешился и взял коня Лобсына под уздцы, а калмык взобрался стоймя на седло и, пользуясь выбоинами в стене, взобрался наверх. Часовня была круглая, в поперечнике сажени две. Первоначально она должна была иметь хотя бы плоскую крышу, которая, конечно, давно разрушилась.
Лобсын прошелся взад и вперед, вернулся к краю и крикнул:
– Никакой пустоты нет, сплошной камень неровный, буграми. Ни одной щели или провалины нет.
Он слез с часовни, и мы поехали рысью, чтобы до бури выбраться из города. Буро-серая туча заняла уже половину неба, но солнце еще ярко светило. Было часов одиннадцать. Через четверть часа мы достигли уже окраины, объехав ложбину с тростником и подскакали к палатке. Ребята уже развели огонь, повесили котел и были заняты укреплением палатки. Лошади стояли в роще, привязанные к дереву.
Пыльная туча скоро закрыла солнце, которое чуть виднелось в виде красного круга. Но было так же тихо, как и раньше .
Обедать мы уселись в палатке, потому что ветер уже налетал порывами. С лужаек и рощ долины Дяма он поднимал немного пыли, но над городом пыль уже вилась столбами, там ведь не было растительности, а рыхлая почва улиц, обветренные стены зданий из песчаного камня давали много материала для ветра. Но в этот раз ветер был менее сильный и дело обошлось без дождя, только покрапало минут пять.
– Ну, как думаешь, Лобсын, - начал я после обеда, - что нам делать дальше? В башне стену не пробили, две могилы до дна не раскопали, а часовня оказалась не часовней, а простым столбом без сердцевины. Выходит, что наша поездка ни к чему! Что же, завтра уедем, домой, что ли?
– Не торопись, Фома, очень ты прыткий, - ответил Лобсын.
– Обсудим дело не спеша. Мы осмотрели уже весь город или еще нет?
– Большую часть осмотрели как будто.