В дебрях Даль-Гея (сборник)

Тупицын Юрий Гаврилович

Кронин улыбнулся, разглядывая бледную физиономию этого бодрящегося человека.

— А сюда как вы попали? — почти машинально спросил он.

— Представьте себе, самым естественным образом. Ведь и гангстеры иногда болеют. Между нами говоря, их, конечно, гораздо чаще простреливают, прокалывают, травят и так далее и тому подобное. Но дела это не меняет, врач им все равно нужен. — Сайн весь как-то сник, — особенно такой, который по недоразумению попался на пустяковой контрабанде. — Он вдруг встал, поправил одеяло. — Отдыхайте, набирайтесь сил. — Помедлил и вкрадчиво спросил: — Может быть, у вас будут ко мне какие-нибудь поручения?

Кронин

насторожился.

— Что вы имеете в виду?

Сайн развел руками:

— Откуда я могу знать ваши планы? Но я рассуждаю примерно так: человек прилетел издалека, со Стигмы, по делам солидной фирмы. И вместо того чтобы действовать, он лежит на койке. Вы меня понимаете?

— Понимаю, — равнодушно сказал Алексей. Он теперь никому не доверял в этом подлом мире.

Сайн некоторое время ожидающе присматривался к нему.

— Что ж, отдыхайте. — Он опять погладил кончик носа, достал из кармана старый мятый журнал и положил на постель. Вот, посмотрите на досуге. А если я понадоблюсь, нажмите кнопочку и негромко скажите: Сайн. И буквально через минуту я буду к вашим услугам.

Уже у самой двери он остановился и повторил:

— А журнальчик вы посмотрите. Там есть вещи, которые определенно вас заинтересуют. А как посмотрите, бросьте его в утилизатор, он у вас под кроватью. Чтобы не было лишних разговоров. А то, знаете, у человека тяжелое сотрясение мозга, а он журналы читает. Нелогично, верно?

Сайн скрылся за дверью. Намеки его были столь прозрачны, что Кронин сразу взял журнал и стал его просматривать. Это было типичное дальгейское издание: мало текста, много красочных иллюстраций и чрезвычайное обилие обнаженной женской натуры. Алексей никак не мог понять, что он мог почерпнуть из этого более чем двухгодичной давности журнала, однако продолжал внимательно рассматривать каждую страницу. И вдруг кровь бросилась ему в лицо.

С красочной фотографии на него смотрел экипаж «Торнадо». Самым крупным планом был изображен он, Алексей Кронин. И рядом стоял крохотный знак вопроса.

Глава 4

Круглое черное дуло пистолета в упор уставилось на Лобова.

— Руки — за голову, — сказал Стиг.

Лобов медлил.

— Ну!

Палец Стига плавно потянул спусковой крючок, и Лобов нехотя повиновался.

— А теперь встаньте. К стене. Ближе, еще ближе. Вот так! — Голос Стига звучал незлобиво, почти доброжелательно. — Без фокусов. С такого расстояния я стреляю без промаха даже с завязанными глазами.

Лобов хмуро сказал:

— По-моему, я вел с вами честную игру.

Стиг засмеялся.

— Та игра закончилась, уважаемый ленд. Теперь мы начнем другую. Старую продолжим, когда я уверюсь, что вы не землянин.

Лобов пожал плечами:

— Как вам могла прийти в голову такая глупость?

— Да вот пришла! — Тень ненависти скользнула по лицу Стига, а в голосе зазвучали жесткие нотки. — Человек, который вам нужен, искал Хаасена, консула этого змеиного гнезда, что разместилось в нашем городе.

— И что же из этого следует? — спросил Лобов.

— Принимаете меня за простачка? Напрасно.

Лобов сделал легкое движение.

— Не шевелиться! — И, выдержав паузу, Стиг доверительно пояснил: — Не надо вольностей, ленд. Я не могу рисковать. А дыра с кулак величиной вряд ли украсит вашу шкуру.

Лобов усмехнулся:

— А

вы пугливы…

— Что поделаешь, — проговорил Стиг, — профессиональная привычка.

— Я просто хотел показать документы, которые сразу убедят вас, что я такой же землянин, как и вы.

Стиг иронически скривил рот:

— Документы! Разве землянам, которые запросто шарят по всей Галактике, трудно изготовить любые документы? Да я и не удивлюсь, если вы предъявите мне бумажку, где будет написано, что вы — президент Дальга. Уж очень похожими создал нас Господь Бог. Наверное, у него было хорошее настроение, вот он и решил пошутить. Но шутки шутками, а бывают случаи вроде нашего, когда надо точно знать, с кем имеешь дело — с далийцем или землянином. Год назад доктор Рикс придумал пробу, с помощью которой сразу можно разобраться в этом деле. Подумайте, какая-то дурацкая проба! Неужели из-за этого мы будем портить отношения?

Не спуская глаз с Лобова, Стиг шагнул назад, свободной рукой нащупал какую-то кнопку под крышкой стола и сказал, слегка повысив голос:

— Рихтуша, организуй все, что нужно для пробы.

После некоторой паузы голос Рихта пропищал:

— Я тебе не мальчик на побегушках. Пришлю Малька, с ним и организовывай.

Стиг нетерпеливо перебил его:

— Не будем ссориться по пустякам, Рихтуша. Разве можно доверить Мальку шприц? Он может проколоть нашего гостя насквозь. У нас же будут неприятности.

— Ну ладно, — сдался Рихт. — Сейчас приду.

Стиг отошел от стола, остановился напротив Лобова и, глядя ему прямо в глаза, с сожалением проговорил:

— Как портятся люди на старости лет! Говорят, в молодости Рихтуша был лихим парнем, а теперь чуть что — и он готов наделать в штаны. Потерпите немного, ленд. Сейчас он явится, мы возьмем капельку крови из вашего пальчика и впрыснем ее в пробирку с сывороткой. Если сыворотка останется бесцветной, то я от всей души извинюсь перед вами и мы продолжим увлекательную беседу. Ну, а если сыворотка покраснеет, с вами побеседуют в другом месте и совсем в другом стиле. — Он склонил голову набок. — Ленд, кажется, нервничает?

Стиг не ошибся. Хотя проба Рикса и была предусмотрена планом операции, Лобов нервничал. Полгода назад Туру Хаасену после значительных усилий удалось раздобыть флакон сыворотки Рикса. Медики центральной базы детально изучили ее и, в частности, установили, что любому землянину может быть сделана безвредная прививка, которая на два месяца обеспечит ему чисто далийский тип реакции. Открытию этому тогда не придали никакого значения, и оно осталось известным лишь узкому кругу специалистов. Однако при разработке операции оно было извлечено из архивов одним дотошным экспертом и обсуждено на совете. Естественно, прививка была сделана всем участникам операции, которые должны были нелегально работать в Даль-Гее, в том числе Лобову и Кронину. Вот почему у Ивана, казалось бы, не было никаких оснований волноваться. Однако одна фраза Стига заставила Ивана насторожиться. Он хорошо знал, что проба Рикса на далийцах вызывает покраснение сыворотки, а Стиг изложил дело наоборот! Скорее всего, это сознательная провокация, что совершенно в духе и стиле далийцев. Но где гарантия, что за это время Рикс не обнаружил другую, более тонкую реакцию с обратным изменением цвета сыворотки? Возможно, Алексей исчез именно потому, что проба Рикса кончилась для него неудачей.