В дебрях Даль-Гея (сборник)

Тупицын Юрий Гаврилович

— Представьте, — сказал Лобов, — что, обнаружив нечто интересное, не теряя времени на связь с базой, ладожане взлетают, перебираясь к интересующему их объекту поближе, начинают обследование и случайно затрагивают святая святых мезойцев. А это заставляет сработать слепой защитный механизм.

— Пожалуйста, — сказал Клим инженеру, — тебя устраивает такое объяснение?

Кронин, не слушая его, проговорил в раздумье:

— Если так, то новая стоянка «Ладоги» должна быть где-то неподалеку. Иначе Штанге все-таки

предупредил бы базу!

— Алексей, да ты просто гений!

— Будем считать гипотезу Алексея рабочей, — подытожил Лобов. — План наших действий будет такой: вопервых, мы организуем непрерывное наблюдение за городом, в особенности за атомной станцией и стройкой. Почти уверен, что нам удастся там за что-нибудь зацепиться. Во-вторых, надо организовать поиск «Ладоги» в районе, прилегающем к месту ее старой стоянки. И, в-третьих, надо соблюдать величайшую осторожность.

Закрыв совещание, Лобов подошел к инженеру:

— Алексей, а почему ты так удивился, когда Клим сказал о ядерном оружии?

Кронин усмехнулся, пряча глаза.

— А все-таки? — настаивал Лобов.

— Не то чтобы удивился. Просто подумал, что, помимо ядерного, люди изобрели в свое время великолепный набор и другого оружия. Нигде так не проявилась человеческая изобретательность, как при создании средств уничтожения.

— Ну и что?

— Да ничего. — Кронин помолчал и добавил: — По всему видно, что мезойская цивилизация сильно отличается от земной. А раз так, подумалось мне, то они могут применить для защиты не только знакомую нам ядерную энергию, но и такую штуку, о которой мы и понятия не имеем.

Глава 7

Лобов прочесывал местность севернее старой стоянки «Ладоги». Он вел глайдер гребенкой, на небольшой высоте, стараясь отыскать если не сам корабль, то хотя бы его следы. Неожиданно в пикофонах прозвучал громкий, встревоженный голос Кронина.

— Иван, как меня слышишь? Отвечай!

— Слышу хорошо, — ответил Лобов, не прекращая поиска, и уже потом, отметив необычную эмоциональность инженера, насторожился. Кронин молчал, однако Лобову почудилось, что тот облегченно вздохнул.

— Я слушаю, что у тебя? — спросил он после паузы.

— Иван, — начал Кронин, на секунду замолчал и с запинкой проговорил: — Клим пропал, Иван.

Клим патрулировал на униходе в районе атомного города. Лобов, все еще разглядывая пески с редкими пятнами серого кустарника, недоуменно переспросил:

— Пропал? Что ты имеешь в виду?

— С униходом нет связи, перестала работать телеметрия.

Телеметрическая аппаратура работала автоматически, фиксируя маршрут унихода. Если телеметрия перестала работать, то… Лобов даже не стал додумывать эту мысль до конца.

— Не может быть, — вслух сказал он, — проверь еще.

— Я уже десять раз проверял!

Не работает телеметрия! Лобов

заложил глайдер в такой вираж, что одно крыло вертикально опустилось, а другое вздыбилось к небу. От перегрузки в глазах поплыл туман. Еще движение — и глайдер выровнялся на заданном курсе. Выжимая ходовую педаль и всем телом ощущая, как стремительно нарастает скорость, Лобов сказал сквозь зубы:

— Подготовь все данные. Буду через пять минут.

Лобов вошел в ходовую рубку, не снимая скафандра.

— Так и не отвечает, — сказал Кронин коротко, протягивая командиру копию телеметрограммы — карту с нанесенным на ней маршрутом полета унихода. Глаза их на мгновение встретились.

— Не падай духом, Алеша, — проговорил Лобов, принимая карту.

— Я не падаю, — в голосе Кронина звучали непривычные нотки раздражения и усталости, — но мне почему-то кажется, что, будь на месте Клима ты или я, такого бы не случилось.

— Твое дело — корабль, — холодно ответил Лобов, углубляясь в изучение маршрута. — Клим же — патрульный, а не мальчик под опекой.

Красная полоса со стрелками, показывающими направление полета, тянулась от стоянки «Торнадо» к атомному городу, спутывалась хитроумным клубком на поле барражирования и обрывалась кружком — знаком посадки.

Лобов положил на этот кружок палец и вопросительно посмотрел на инженера.

— Клим сообщил, что обнаружил какой-то подозрительный обломок и поэтому идет на посадку, — пояснил Кронин.

— Ты вызывал его?

— Да.

— Как часто?

— Как положено при подстраховке: через каждые три минуты. Клим ни разу не ответил.

— Надо было сразу же доложить мне.

— Я решил, что Клим вышел из унихода и изучает свою находку.

— Наверное, так оно и было, — пробормотал Лобов, разглядывая карту, — но что случилось потом?

Униход затерялся не на месте посадки, как подсказывала элементарная логика и как сначала подумал Лобов. Он простоял на земле около двенадцати минут, а потом благополучно взлетел, повернул влево, вправо, словно отыскивая что-то, и идеальной прямой пошел в глубь пустыни на юго-запад. Красная линия маршрута тянулась всего несколько километров, а затем обрывалась жирным крестиком — знаком прекращения телеметрии.

— С униходом случилось то же, что и с «Ладогой», — хмуро сказал Кронин. — Ведь и «Ладога» взлетела, ушла куда-то, да так и пропала, больше ни разу не выйдя на связь.

— Ты думаешь, униход попал в чужие руки? — прямо спросил Лобов.

— Вероятно. Но, в конце концов, дело не в униходе. Где Клим? Может быть, ему удалось избежать плена, несмотря на потерю унихода?

— Это мы скоро узнаем, — медленно проговорил Лобов. Он аккуратно свернул карту с маршрутом унихода, спрятал ее в сумку. — Постараюсь без Клима не возвращаться. Ты хочешь мне что-то сказать?