В дебрях страсти (Испытание мечтой)
Шрифт:
Девлин не двигался. Он знал, что на нее действует магия джунглей. Здесь ты все время чувствуешь, что твоя жизнь может закончиться в любой момент. И это заставляет тебя желать того, что ты еще не изведал, а изведав — утром пожалеть о случившемся. Но ему совсем не хотелось, чтобы эта женщина о чем-нибудь потом жалела…
Он сглотнул, с трудом заставив себя заговорить.
— Идите в кровать, Кейт. — Он отвернулся от нее. Иди. Оставь меня… Если ты сейчас же не уйдешь, игра закончится.
Он почувствовал, что
В душе его разрасталась ярость, обида за все, о чем он мечтал в своей жизни, за все, в чем ему было отказано. Гнев, смешанный с возбуждением, разливался по его венам, лишая его силы сопротивляться. Он повернулся. Он обнял ее за талию и притиснул к своей груди. Он уловил проблеск удивления на ее лице, прежде чем закрыл глаза и скользнул ртом по ее мягким губам.
Он целовал ее совсем не с нежностью, которую так хотел показать ей. Его чувства были слишком уязвимы, чтобы он мог позволить ей догадаться о них, а потом растоптать. Одной рукой он стащил одеяло со своих бедер, выставляя напоказ красноречивое свидетельство своего неодолимого желания. Она начала сопротивляться, отталкивать его за плечи, но он прижимал свой напряженный член к ее животу, прорываясь языком через мягкую перемычку ее губ, без слов говоря ей о том, что он хотел сделать.
— Этого ты хочешь от меня, Кейт? — спросил он, лаская губами ее губы.
Он не дал ей возможности ответить. Он запустил руку в ее стянутые на затылке волосы, держа ее так, чтобы она в этом настойчивом поцелуе почувствовала то, что он так жаждал подарить ей. Другой рукой он нашел под мягким хлопком ее грудь и обхватил пальцами упругий холмик, сжимая сосок между большим и указательным пальцами.
Он почувствовал, что она тяжело задышала, выгнулась, и услышал резкий всхлип, рядом с его ртом. Он понимал, что шокирует ее. И знал, что она возненавидит его за это. И понимал, что он должен ее отпустить.
Она прижалась к нему, разжала кулаки на его плечах и заскользила ладонями по его спине, лаская его кожу мягким теплом, потом зарылась руками в его волосах. Она открылась ему, ее губы трепетали, ее язык нащупал кончик его языка.
Она сдалась.
О Боже, она млела в его объятиях, и он был не вправе удовлетворить ее желание.
Он открыл рот, делая свой поцелуй еще нежнее, позволяя ей почувствовать сладкое течение чувства внутри него. Он хотел ее, она была нужна ему более всего на свете. Она была его пристанищем. Она была его жизнью.
Он провел рукой по ее спине и по выпуклостям ее ягодиц, прижимая ее к пылающим чреслам,
Желание в нем возросло до физической боли, резкой и мучительной. Он нуждался в ней больше, чем в воздухе. Медленно он проводил подушечкой большого пальца по ее соску, желая почувствовать упругий бутон своей кожей, желая вкусить ее, показать ей, как он обожает ее.
Кейт прижималась к нему всем своим телом, ее груди набухли, живот скользил по его возбужденной плоти. Он слегка постанывал около ее губ, горя желанием. Все увиденные сны не могли сравниться с этим мгновением яви, с этой сладкой мукой чувствовать се теплое тело, скользящее по нему, ощущать вкус ее языка. Но он понимал, что ею владеет только возбуждение. И ничего более. Ее тела ему было мало, а на большее он рассчитывать не смел.
Он не мог взять ее. Не так. Он знал, что после минут близости ее охватит сожаление.
Он не мог взять ее. Не сейчас. Скорее всего, никогда.
Она застонала, когда он отнял у нее свои губы, и пододвинулась к нему сама, когда он отступил назад. Он не мог смотреть на нее, зная, что вынужден отвергнуть ее, отвергнуть свое собственное мучительное желание. Девлин повернулся к ней спиной, чтобы не видеть этого лица, этих мягких раздвинутых губ и полузакрытых глаз, как будто она только пробуждается ото сна.
Мечты.
Он всю свою жизнь гонялся за мечтой. Ему нужно было больше.
— Иди спать, Кейт.
Он чувствовал, что она стоит позади него; оп чувствовал ее смущение, ее нерешительность. Он сжал кулаки, борясь с побуждением повернуться к ней, так как знал, что один взгляд, и все будет потеряно.
— Вы хотите, чтобы я ушла? — прошептала она.
О Боже, не испытывай меня. Он не мог взять ее. Он знал, что потом, после упоения страстью, его отвергнут, — он не хотел пережить этого унижения, этой муки.
— Я не связываюсь с богатыми маленькими девочками, которые хотят поиграть с огнем и вовремя сбежать, пока он не спалил их. Не играй со мной, ты можешь сгореть.
— Значит, вы поцеловали меня только для того, чтобы преподать урок.
Девлин глубоко вдохнул. Посмотреть ей в лицо равносильно катастрофе. Он хотел слишком многого; держать ее в объятиях, целовать, но знать, что потом тебе не бросят в лицо обвинение. Он хотел не мимолетного счастья, а того, на что он не мог рассчитывать — быть рядом с ней всю жизнь, всю жизнь держать ее в объятиях.
— Правильно. — Он старался, чтобы голос получился строгим. — А теперь отправляйся в постель, пока я не решил воспользоваться тем, что ты мне предлагаешь, пока ты не опрокинулась на свой милый задик и пока я не очутился у тебя между ног.