В дельте Лены
Шрифт:
Через несколько недель нашего похода капитан Делонг сделал точные наблюдения за солнцем и узнал, к своему большому удивлению и огорчению, что нас отнесло примерно на двадцать четыре мили на северо-запад. В этом не было никаких сомнений; его выводы были подтверждены методом Сомнера [23] , и наше положение казалось теперь абсолютно безнадёжным. Проходить ежедневно от двадцати пяти до тридцати миль в течение двух недель, чтобы обнаружить, что мы продвинулись на двадцать четыре мили назад!
23
Метод Сомнера —метод определения координат по небесным светилам, предложенный в 1843 году американским моряком Т. Сомнером. – прим. перев.
Чтобы
Примерно через неделю после этого капитан Делонг сделал другие вычисления и выяснил, что мы, наконец, преодолели около двадцати одной мили. Мужчины приуныли, справедливо догадавшись о причине, по которой результаты первого наблюдения держались от них в секрете. В конце дня, когда почти всё было перевезено, я громко объявил хорошие новости: «Ребята, капитан говорит, что за прошедшую неделю мы прошли двадцать одну милю, и что теперь течение в нашу пользу».
Со всех сторон донеслись радостные возгласы, и последние сани с удвоенной энергией помчались вперёд.
И вот наконец перед нашими глазами то, что обрадовало всех нас. В течение последних нескольких дней мы с волнением наблюдали за тёмным облаком, висящим на юго-юго-западе. Наконец, в полдень 11 или 12 июля выглянуло солнце, и перед нами открылись Новосибирские острова: величественные голубые горы, яркая полоска льда и воды перед ними, и над всем этим медленно плывёт ослепительно белое облако – самая волнующая сцена для путешествующего в Северном Ледовитом океане! Вдохновлённые новой надеждой, мы устремились вперёд, как к новой Земле Обетованной. По мере нашего приближения к острову лёд становился рыхлее, полыньи чаще, а дичи больше. Два-три раза мы ужинали тюленями, а незадолго перед тем, как ступили на землю, Герц застрелил медведя, мясо которого стала самым желанным дополнением к нашему скудному рациону, поскольку мы шли по льду ещё пару дней – в тумане, по мокром снегу, спали, несчастные, в наших мокрых палатках, мокрой одежде и на наших мокрых снежных постелях. В жестянках из-под пеммикана мы нажарили бифштексов и натушили мяса, используя медвежий жир в качестве топлива.
Лёд тем временем двигался взад-вперёд с приливом и отливом, неуклонно при этом двигаясь на восток. Если мы теперь проплывём мимо острова, то никогда не восстановим утраченные позиции; поэтому утром следующего дня мы приготовились сделать бросок к суше, со стороны которой, хотя её и не было видно, мы слышали постоянный скрежет льда и крики морских птиц. Мы приближались к острову, как внезапно солнце, словно невероятным усилием, разорвало облачную завесу, и вот! – перед нами, так близко, что, казалось, рукой достать, возвышаются на высоту 3000 футов почти отвесные черные базальтовые скалы, испещрённых пятнами красных лишайников, мощные уступы их покрыты вековым слоем растительных остатков, а гигантские утёсы раскрошены неумолимым временем. Зрелище было великолепное, и у всех вырвались невольные восклицания. Это вдохнуло в нас новую энергию, и каждый мужчина почувствовал себя Геркулесом, открывающим свои Столбы. Мы сознавали, что судьба наша решается сейчас или никогда, поэтому схватили лодки и сани и стремительно перебросили их на выступ ледяного припая, к которому наша льдина причалила на какое-то мгновение. Наконец-то! Припай в этом месте лежал на пологом берегу, и многие из нашей команды ступили на твёрдую землю впервые за два года. Выглядели мы вместе со всеми нашими потрёпанные непогодой пожитками весьма жалко: худые, обветренные, оборванные и голодные. Мы и так выглядели довольно плохо, пока шли по льдам; но теперь, после напряжения всех наших сил, под этими гигантскими скалами, палатки наши казались жалкими муравейниками, а сами мы – крошечными трудягами-муравьями, тащивших кучку тряпья, мешков и старых потрёпанных лодок в качестве добычи. После ужина мы построились и с развевающимися флагами направились к острову, которым капитан Делонг вступил во владение от имени Бога и Соединённых Штатов и назвал его островом Беннетта. Лейтенанту Чиппу было приказано предоставить экипажу полную свободу, какая
Разбив лагерь под хмурыми скалами острова на небольшой полоске льда, которая беспокойно покачивалась под действием прилива, мы смотрели на величественную процессию льдин, с шумом проходящую мимо. Ещё дальше шла бесконечная их вереница, тесня и давя друг друга, с редкими промежутками между ними, открывающими глубокую синеву моря, а мы, два долгих года прожившие среди чудес этого ледяного царства, теперь стояли с разинутыми ртами, в восторге от грандиозного парада проплывающих перед нами величественных айсбергов; и вот, наконец, наступила ночь, и мы усталые легли спать.
Между припаем, на котором мы расположились, и островом была полоса шириной около двадцати ярдов, через которую мы перебирались где по камешкам, где переходили вброд, а где переплывали на лодке или плотах из плавника. И вот, едва мы успели забраться в свои спальные мешки, как земля, на которой покоился лёд припая, закачалась и задрожала с рокотом, похожим на гром далёкой грозы или на звук рушащегося айсберга. В следующее мгновение мы оказались свидетелем зрелища, видеть которое дано лишь немногим смертным. По скалистому склону стремительно катился оползень, неумолимо приближаясь к нам. Зрелище было грандиозным и устрашающим, и, если бы на пути несущейся массы не оказалось этой полосы воды, мы были бы погребены под оползнем, либо он снёс бы нас в море.
Наше пребывание на острове Беннетта было обусловлено временем, необходимым для ремонта лодок, что позволило нам немного отдохнуть от напряжённого труда. Две группы предприняли исследование побережья: одна под командованием лейтенанта Чиппа на втором куттере проплыла вдоль южного берега, а мистер Данбар с Алексеем на собачьих упряжках прокатились вокруг северной оконечности, названой мысом Эмма. Оба отряда не обнаружили ничего важного, и, оставив записки в пирамиде из камней, вернулись в лагерь, нагруженные дровами, которые они во множестве нашли на берегу. С их помощью мы приготовили пикантное рагу из гагары, альбатроса, чайки, кайры и других морских птиц, которых настреляли за пару дней в таком количестве, что мы на время прекратили выдавать пеммикан.
Мужчины приносили в лагерь все необычные или интересные предметы, которые они находили во время своих вылазок. Среди них были выбеленный солнцем рог северного оленя, найденный на плоскогорье, и часть черепа с рогами, напоминавшие рога мускусного быка, но настолько ветхие, что никто из нас не мог классифицировать их иначе, как «ископаемые», повсеместно встречались раковины. На поверхности скалы, примерно в ста пятидесяти футах над уровнем моря, был обнаружен пласт каменного угля. Толщина его варьировалась от шести до двадцати четырёх дюймов, он тянулся в горизонтальной плоскости на расстояние мили или более. Образцы его были принесены в лагерь и испытаны на горение. Уголь был мягкий и рыхлый от длительного выветривания, изрядно дымил, но сгорал до светлого пепла, оставляя мало золы, пустая порода составляла в нём около половины исходного веса.
Наши исследования и наблюдения подошли к концу, теперь надо было изменить некоторые наши правила, поскольку мы собирались пересесть в лодки. Они были должным образом отремонтированы, а мы облегчили груз, выбросив много бесполезной одежды и всякого мелкого снаряжения. С самого начала в поход невозможно было взять всех наших собак, даже если бы мы могли кормить их какое-то время, потому что каждая съедала почти фунт пеммикана в день. Поэтому мы оставили только семерых лучших для лёгкой ездовой упряжки, а остальных отвели за торос и застрелили, а их тела бросили в море.
Шесть палаток и их обитатели были распределены по трём лодкам следующим образом: первый куттер: капитан Делонг с частью экипажей палаток четыре и пять; второй куттер: лейтенант Чипп с экипажами второй палатки и частью пятой; вельбот: я с остальными людьми из палаток три, четыре и пять. Между островом и ближайшей льдиной была открытая вода шириной в милю или около того, и мы наконец переплыли её в наших глубоко нагруженных лодках, и потребовалось два рейса, чтобы перевезти туда всю провизию, сани, походное снаряжение, собак и людей.