В дни поражений и побед
Шрифт:
На окраинах, около цементных заводов, раздавалась беспорядочная трескотня.
– Большевики в городе!
– послышались крики. У набережной кто-то испуганно взвизгнул.
И почти что в самую гущу вылетел откуда-то
Вскоре и весь город был занят.
Сергей с винтовкой в руках бегал по улицам. Он уже знал, что его бригада здесь, и разыскивал свой полк. Но посреди сумятицы и шума добиться толком ничего не мог.
Кто-то сказал ему, что полк, кажется, на вокзале.
Кинулся бежать туда и вдруг столкнулся, совершенно неожиданно, со знакомым красноармейцем из команды связи своего полка.
– Петров!... Где наши?
– крикнул он.
– Горинов!!...
– отскочил даже тот.
– Откуда?
– После!... После! Где наши?
– Наши везде. И на станции и в порту.
– А разведка?
– Вон! Видите пристань... Так они там охраняют что-то.
Стрелой полетел туда. Ну, конечно, они... Вон Владимир, кричит что-то и бегает, расставляя людей. Вон Дройченко, возле громадной кучи тюков со снаряжением.
– Володька!
– кричит Сергей.
– Володька! Здравствуй!...
Повернувшись,
Сергея расспрашивали, - он распрашивал. Ему тискали руки, - он жал руки.
– Я говорил!
– перебивая всех, кричал Николай.
– Я говорил, что будет!...
И смеялись кругом все громко, искренно и весело.
Рухнул белый юг. Разгром был полный. Тысячи офицеров, десятки тысяч солдат были взяты за последние дни в плен. А уж об остальных нечего и говорить. Орудия, пулеметы, бронемашины, бронепоезда...
– Смотрите, товарищи!
– говорил Сергей, когда все немного успокоились.
– Пришел и наш черед. Сегодня вся армия... вся Республика... сегодня мы празднуем победу.
Кругом била жизнь ключом. Носились кавалеристы. Проходили отряды с песнями, и откуда-то доносились бодрые, приподнимающие звуки боевого марша.
А на море, у далекого синего горизонта, чуть заметные темные точки, корабли Антанты дымили трубами...
......Корабли Антанты покидали Советскую страну.
Конец.