В добрый час! Гнездо глухаря (сборник)
Шрифт:
Пров. При чем здесь мама? Я влюбился. Любовь. Та самая, которая на поэмы вдохновляет, на подвиги. Ты только что пел. (Поет.) «Я на подвиг тебя провожала, над страною гремела гроза…»
Судаков (подскочил). Перестань! Я тебе запрещаю с этой девицей встречаться, слышишь? За-пре-щаю!
Наталья Гавриловна. Степа! Не надо…
Егор. Степан Алексеевич, он дурачится.
Пров. Может,
Судаков. Ты сейчас же сядешь за стол, будешь есть пирог…
Пров. Не буду. Боюсь растолстеть. Я вчера вычитал: заплывает душа телом. Иной так способен оскотиниться, что даже страшно пожелать ему здоровья и счастья. (Убежал.)
Судаков (вслед сыну). Дурак!
Все молча едят. Звонок телефона в квартире Егора и Искры.
Егор (вскакивает, бежит к себе. На ходу, Судакову). Может быть, о вчерашнем.
Наталья Гавриловна. Не сердись, Степа. Прошка дурачится.
Судаков. Но есть же мера. Есть. В конце концов, элементарное приличие… А что, у этой девицы действительно такие предки?
Наталья Гавриловна. Ну и что? Ты, наверно, ее мать видел. У наших же ворот ларек. Такая полная, рыжая.
Судаков. Кошмар! Эта пьяная морда…
Наталья Гавриловна. Она не всегда пьяная.
Судаков. Кошмар!
Наталья Гавриловна. У Егора тоже отец был, знаешь…
Судаков. Так то Егор!
Наталья Гавриловна. А она Зоя.
Судаков. Кошмар!
Наталья Гавриловна. Мне девочка понравилась.
Судаков. Кошмар!
Наталья Гавриловна. Да будет тебе, затвердил как попугай! Никакого кошмара нет. Я даже рада, что Пров не походит на некоторых молодых людей, которые себе уж, знаешь, партии высматривают.
Судаков (дочери). А ты что молчишь?
Искра. А я не слышу, о чем вы говорите. А если и слышу, ничего не понимаю. Ты съезди, отец, в Иран, привези ему персидскую принцессу. Может, он и переменится.
Судаков. Нет, это леший знает, что дома творится! На работе так хорошо. Четко, слаженно… А тут…
Наталья Гавриловна. Нельзя так, Степа, с ним разговаривать. Ты же прекрасно знаешь: если человек влюблен… Себя вспомни, а?
Судаков. Какая тут любовь!
Наталья Гавриловна. Двадцать восьмого. А в шестнадцать лет… Мы же не знаем, что произошло с Колей Хабалкиным.
Судаков. Ну, лавируй сама… Не хочу я во всю эту муть влезать.
Наталья Гавриловна. И не надо.
Искра вышла.
Судаков. Я еще от поведения Искры очухаться не могу. Ничего, я ей этих черных чертей наставил, пусть им кланяется, они ей наколдуют… С ума спятила!
Наталья Гавриловна. Выговориться ей надо было, чтобы легче стало. А она даже мне не открывается. Кому-то надо…
Судаков. Не в пустоту же. Это волки, глядя на луну, воют.
Наталья Гавриловна. Не осуждай. Это мука выходит.
Судаков. Прошке тоже кого-то подсунуть надо. Я понимаю, возраст. Но соображать-то он должен.
Наталья Гавриловна. Ешь пирог, Степа, ешь. Ой, да он остыл. Сейчас подогрею. (Ушла.)
Звонок в дверь. Искра проходит открыть. Возвращается.
Искра. Папа, к тебе.
Входит Золотарев, молодой человек. В руке у него большая искусственная ветка цветущей яблони. Такие носят на демонстрациях.
Золотарев. С праздником, Степан Алексеевич!
Судаков. Золотарев, привет! И тебя тоже. На демонстрацию идешь?
Золотарев. Да. Меня выделили. Как раз у вашего дома топчемся.
Судаков. Проходи, проглоти пирога. Вкуснота! Жена разогревает.
Золотарев. Не могу, отстать боюсь. Я на минуту.
Судаков. Что там?
Золотарев. Я, собственно, к Георгию Самсоновичу. Поздравить.
Судаков. С чем?
Золотарев. Вчера у Коромыслова решили: Георгия Самсоновича на место Хабалкина. Пока исполняющим обязанности, а потом…
Судаков. Георгия?!
Золотарев. Да. Товарища Ясюнина. Он хлопотал, я знаю. Еще в тот день, когда про сына Хабалкина узнали, сразу. Зять у вас, Степан Алексеевич, по-настоящему выдающийся. И что главное – все его уважают. Умеет он…
Судаков (встал из-за стола, зовет). Георгий Самсонович, к вам пришли.
Входит Егор.
Золотарев. Поздравляю вас, Георгий Самсонович, и с праздником, а главное – с назначением. От самого чистого сердца поздравляю…