В двух шагах до контакта
Шрифт:
— Вроде того. Понимаешь, оно не так должно работать. Тут невозможные структуры и механики работы, — она пустилась в объяснения. А я сидел и кивал в нужных местах. Отец правильно предположил. Все эти существа и животные завязаны в систему, работавшую на иных принципах. Ближе к механизмам и устройствам, чем к живому. Мох — токопровод и транспорт для материалов. Улитки — сборщики и склады. Все они нужны только для поддержания языкастых. Масштабный эксперимент для создания в языкастых. Чего? Разума? Для этого структур подобных нейронам слишком мало по объему. Новых алгоритмов охоты? Так тот, кто создал этот эксперимент должен быть гораздо разумнее, и уж ему
Настя заметила что я погрузился в размышления и перестал поддакивать. Хотела уже обидеться, но вместо этого надула щеки и попробовала щелкнуть меня в нос. К своему счастью, я как раз вынырнул на поверхность и успел перехватить ее руку со свернутыми в кольца пальцами, до того, как они должны были распрямиться и ударить мне в нос или лоб. Я успел, развернул ее руку и поцеловал запястье. Она залилась краской. Я умилился.
— Было очень интересно, но к сожалению ничего не понятно, — максимально честно признался я.
— Вот ты… — начала она, но я перебил.
— Но у меня появилась идея. Может быть это глобальный эксперимент? Кто-то ищет понимания частей нашей цивилизации, подходя в этому вопросу не с той стороны? Считая частные решения за общие принципы?
— Как это? — она заинтересовалась.
— Ну, видела когда нибудь как по скелету восстанавливают внешний вид животного художники? Не по генам, а только по костям. Придумывая больше чем зная? Без шерсти, перьев и большей части мягких тканей.
— Нет.
— О, тогда это будет тебе очень интересно. Но суть не в этом. Что если экпериментатор пытается понять как выглядят люди, имея в руках только технические артефакты. Машины, механизмы, сооружения.
— Да ну, дичь какая-то.
— Может и дичь, но ты подумай об этом на досуге, — предложил Подгорельский, сидящий рядом и незаметно греющий уши, — Иногда в дурацких идеях смысла лежит больше, чем изначально вкладывалось.
— Так, завязывайте с мудрежом, время ужинать. А я еще хотел немного Маську попинать по его тексту, до тренировки, — вклинился отец.
Глава 33
Ужин прошел спокойно. И большей частью мимо меня. Я механически жевал, погруженный в свои мысли, а они подшучивали между собой и немного веселились за мой счет. Когда с содержимым тарелок было покончено и все взялись за чай, слово взял Подгорельский.
— Ну что, подошла моя очередь сказки рассказывать? Миш, ты не будешь возражать, если я узурпирую кусок времени на твои пинки?
— Бери на здоровье. Тоже с удовольствием тебя послушаю. Посмотреть на себя со стороны всегда полезно.
— Это ты правильно сказал. «Полезно». Знаете, что меня всегда удивляло и продолжает удивлять в вашем обществе? У вас нет лишних людей. Вот никаких. Каждый человек ценен и находится на своем месте. Даже там, где они должны быть, у вас нет лишних. Для нормальной работы экономики всегда должен быть некоторый процент безработных. У вас этот процент сверхнизкий. И знаешь откуда ноги растут? С последней войны. Вас оставалось настолько мало, что потерять человека стало критичным. Для выживания стал нужен каждый. А теперь, восстановив численность, вы все равно живете по этим же лекалам.
Забавно, правда? Когда вас осталось настолько мало, что популяция должна была вымереть, вы вдруг взялись за голову и построили нормальное общество. А до этого за всю историю в календаре от рождества Христа было лишь несколько дней, когда не было войн.
Ну так вот, давай подумаем, какими механизмами это все работает. Отличная медицина, доступная
— Утопия? — высказал предположение я. Вроде пока он ничего нового не сказал.
— Правильно. Вот только общество с подобными характеристиками может существовать только на книжных страницах. А вы вон — и сами существуете, и других под себя гребете потихоньку. А почему так происходит? Да потому что вы живете в самой жесткой клетке — антиутопии, какую можно только представить. Что, Миш, не согласен?
— Ты дальше рассказывай, я тебе потом возражать буду.
— Так вот, знаешь, что меня больше всего удивляет? Когда я рассказываю все это умным людям, они со мной соглашаются. Мол, да, все так, и пусть так и будет. Потому что все это очень четко работает. Все завязано на простые законы. «Не справляешься — вернись на шаг назад, научись. Не можешь или не хочешь — меняй специальность.» и постоянная жесткая выбраковка. Вас с малых лет воспитывают и учат, постоянно и незаметно ограничивая. Почему например ты, Максимка, не хочешь стать инженером-энергетиком, как Миша? Ведь он мог бы тебя научить очень многому? Да от того, что дети таланты не наследуют. У тебя совсем другие интересы, а чтобы уйти от династийности тебе в голову изначально вкладывали, что лучше выбрать другую деятельность. О, ты можешь конечно упереться, но тогда учиться будешь в другом городе. И на работу пойдешь тоже не здесь. Именно для того, чтобы отец меньше влиял на тебя. Чтобы избежать закостенения системы.
И вот мы подошли к очень интересному вопросу. Воспитание. Сомневаюсь что ты обращал внимание на такой интересный момент. Все ваши детские игры нацелены на сотрудничество. Те же кубики-лабиринты. Помнишь, как вы с приятелями из них замки строили? Простенький механизм, а как работает. Берем кубик легкого плотного материала и пробиваем в ем отверстия, только чтоб ребенку пролезть. По углам ставим удобный крепеж и вуаля. Готовый набор для постройки лабиринта. Дети объединяются и строят домики с разными интересными ходами. Сами. А поскольку поднять такой кубик можно только вдвоем-троем, они вынуждены объединяться. И им приходится выделять человека для контроля стройки, чтобы ходы не потерялись, заблокированные неправильно установленными элементами. Идея простая, зато сколько полезного выхлопа. Тут тебе и кооперация, и выявление лидеров, и поиск будущих инженеров. И дети под присмотром.
Мило? Мило. Но на этом этапе уже ведется отбор. Кому что посоветовать, кому что проработать, где скорректировать отклонения. Дальше — больше. Вы подрастаете и начинаются более серьезные уроки. Вот к примеру рукопашка у тебя была? Любая секция, где учат как сделать ближнему своему больно?
— Была.
— Вот. А для чего? Правильно, для нормальной работы механизма внутривидовой конкуренции. Чтобы вы в процессе друг-друга не поубивали. Сцепились, подрались, успокоились. Оба живы, а синяки за неделю пройдут. С одной стороны у вас каждый человек ценен, с другой, каждая ошибка на виду. И слететь с постамента можно в любой момент. Миш, ты сколько раз с должности старшего специалиста слетал?