В ее постели
Шрифт:
– Именем короля откройте ворота! – прокричал он, ожидая безоговорочного подчинения.
Пронзительными глазами воин взглянул прямо на крышу башни, словно почувствовал, что за ним наблюдают. Он был так красив, что у Эйтин захватило дух. Но это не Сент-Джайлз, прошептал внутренний голос. Просто очень похожий на него. Как там говорили братья? «Его родственник. Кузен. Они с Джулианом Шеллоном похожи друг на друга так же, как вы с Тамлин. Мы подумали, что это отличная шутка». Только это не шутка. О да, он похож на своего кузена. Только в душе Шеллона была какая-то темнота, нечто, не поддающееся
– Кто это требует право въезда в Лайонглен? – вызывающе прокричал капитан стражи.
– Шеллон, повелитель Лайонглена. Я требую впустить меня.
Потрясенная, Эйтин отскочила от стены. Голова пошла кругом. Повелитель? Означает ли это, что Эдуард Длинноногий отдал Лайонглен Дракону Шеллону так же, как и Глен-Шейн? Тогда почему известие об этом не было разослано? Возможно, английский король не отправил известие заблаговременно, потому что боялся сопротивления и готовности людей Лайонглена к долгой осаде.
Эйтин прикрыла глаза, борясь с нахлынувшей волной головокружения. Внутренний голос говорил, что нельзя впускать этого английского графа в Лайонглен, однако Эйтин понимала, что у нее нет выбора. Близкая к обмороку, она прижала ладонь к животу, размышляя над жестокой крайней судьбы.
С лукавой улыбкой Уна недавно объявила, что Эйтин носит ребенка, которого стремилась зачать; тошнота последних двух дней подтверждала это. И что же, все ее хитроумные планы оказались напрасными?
– Все это время граф Шеллон являлся нашим господином и просто ждал свадьбы с Тамлин, чтобы прийти и предъявить свои права? Вот так шутка богов. – Смех Эйтин был отнюдь не веселым.
Паника обуяла ее до такой степени, что Эйтин была не в состоянии соображать. А что же Койнлер-Вуд? Будет ли ей позволено управлять своим наследственным имением, или его тоже отберут, не считаясь с древними пиктскими законами ее клана?
Очевидно, она покачнулась, потому что Дьюард мягко поддержал ее за локоть.
– Эйтин, не накликивай беду, как ты сама говоришь, давай встретимся с этим Драконом Шеллоном и посмотрим, что он нам скажет. Быть может, то, что ты теперь будешь обращаться к нему за руководством и защитой, не так уж и плохо, тебе не кажется? Дракон в качестве защитника в такое время, как сейчас?
Он прав – она должна встретиться с супругом Тамлин, выяснить, чего хочет граф. В конце концов, они же теперь родственники; возможно, все еще обернется в их пользу.
Невидимый нож повернулся во внутренностях, когда Эйтин кивнула Эйнару, который, в свою очередь, сделал разрешающий знак страже. Эйтин посмотрела, как всадники проехали через поднятые ворота, потом подхватила юбки и понеслась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
– Уна! – прокричала она, спеша в башню, к своему гардеробу. – Где ты, Уна? Несносная старуха, никогда ее нет рядом в нужный момент. – Распахнув дверцы шкафа, она окинула взглядом свои платья. – Что надеть, что надеть… – Ей нужно облачиться в женские доспехи, призвать на помощь всю уверенность, которая у нее имеется, дабы справиться с этой неустойчивой ситуацией. Схватив темно-зеленое
– Что ты так переполошилась, девочка? Можно подумать, сам Эдуард Длинноногий явился, чтобы захватить Лайонглен.
– Ох, с ним бы я смогла справиться. Драконы – совсем другое дело. Где Уна? – Собрав и приподняв волосы, Эйтин повернулась, чтобы Эгги развязала шнуровку на спине.
– Ты же знаешь эту старую перечницу. Является, когда сама пожелает. Стой спокойно, Эйтин. Ты вертишься как щенок. Что ты так нервничаешь?
– Прибыл Дракон Шеллон и утверждает, что является нашим новым господином.
– Святые небеса, это чудовище изрыгает огонь? – Эгги произнесла это так, словно к ним в замок пожаловал настоящий дракон. Возможно, она не так уж далека от истины.
– Вели кухарке принести хлеб, сыр и холодное мясо, оставшееся со вчерашнего ужина, – распорядилась Эйтин. – И вино. Хорошее французское, а не остатки с прошлого лета, которые мы подавали Динсмору и Филану.
– Перестань крутиться, девочка, а то выскочишь из этого платья. Ты будешь выглядеть как распутница, ведь твоя грудь уже увеличилась из-за беременности.
Эйтин резко повернула голову:
– Какой беременности? – Только Уна, Эйнар и братья знали; Эйтин поразило, что Эгги говорит об этом как об общеизвестном факте.
– Девочка… девочка… Я забочусь о тебе с тех пор, как ты была еще совсем крошкой. Уна может из кожи вон лезть, чтобы замутить воду, но я знаю, что ты беременна от того воина.
– Но Уна только сегодня утром сказала, что уверена в этом! Откуда же ты знаешь?
Эгги улыбнулась и расправила длинные волосы Эйтин.
– У беременной женщины особое сияние. Это сияние сейчас окружает тебя. Ты никогда не была красивее, девочка.
– Что ж, будем надеяться, что это волшебное сияние ослепит Дракона, – пробормотала Эйтин.
– Это отец ребенка?
Эйтин покачала головой:
– Нет, его родственник. А теперь и мой тоже. Дракон Шеллон – новоиспеченный супруг Тамлин. Он утверждает, что является новым властелином Лайонглена. Это меня пугает.
Эгги принесла плетеный золотистый пояс и помогла Эйтин застегнуть его на бедрах.
– Возможно, это не так уж и плохо, особенно если он теперь родственник.
– Где моя тиара? Я хочу быть во всеоружии. – Эйтин закрепила диадему на волосах и глубоко вздохнула.
Поспешно спускаясь по винтовой лестнице в большой зал, она чувствовала себя плохо подготовленной ко встрече со своей судьбой.
Войдя в широкие двойные двери, Эйтин резко остановилась. Было далеко за полдень, поэтому слуги уже убрали со стола. Сейчас они приносили вино, хлеб, сыр и расставляли все на длинном, располагающемся на подмостках, столе. Несколько секунд Эйтин оставалась в тени, рассматривая Дракона Шеллона, мужа и повелителя Тамлин.
Положив руку на каминную полку, он стоял в глубокой задумчивости, глядя на огонь. Все Высокогорье полнилось слухами о присутствии этого могущественного воина – сторонника Эдуарда, устрашающего рыцаря. Он был одет в черное, безо всяких украшений, даже накидка, ниспадающая с плеч, была того же мрачного цвета.