В его власти, или Беременна от монстра
Шрифт:
Покровский слушал врача, нахмурившись. На Аню так сильно повлиял их разговор о том, что он заберет сына, это было очевидно. И нужно как-то смягчить всю ситуацию, чтобы подобного не повторилось. Вот только как?
— Делайте все, что нужно, чтобы беременность протекала нормально. Головой отвечаете за моего сына, — серьезно сказал он.
— Марат Павлович, мы сделаем все, что в наших силах, поверьте, — вздохнул Петр Васильевич, — Но этого недостаточно. Постарайтесь, чтобы дома ничто не тревожило Анну. Ей нельзя переживать. В этот раз все обошлось, но кто знает.
Покровский сглотнул. Эти слова вызвали по телу россыпь неприятных иголок. Он прошел по коридору и остановился у окна, засунув руки в карманы. Врач последовал за ним.
— Вы можете выписать Анне успокоительное или что-нибудь в этом роде? — поинтересовался он, не оборачиваясь.
— Мы подберем для нее препараты на растительной основе. Можно еще попить успокаивающие травяные чаи. Но сильных синтетических препаратов лучше избегать вообще. Проследите, пожалуйста, чтобы Анна Сергеевна без особой надобности постаралась не принимать никаких таблеток, не только успокоительных.
— Я прослежу, — пообещал Марат и повернулся к Петру Васильевичу, — как долго она здесь пробудет?
— Мы понаблюдаем за Анной Сергеевной несколько дней. Сейчас я точного срока назвать не могу, все зависит от того, каким будет ее состояние. Поймите меня правильно.
Покровский кивнул вместо ответа и даже не заметил, как доктор попрощался и оставил его одного. Мрачно Марат следил за тем, как тускнеет вечер и за окном загораются огни фонарей. Все шло не так. Она должна была согласиться сразу же, может, поскандалить немного, но только немного, чисто ради приличия. Черт возьми, почему забеременела именно Аня, а не какая-нибудь сговорчивая пустоголовая модель? Та бы с радостью сбагрила ребенка отцу и заодно обеспечила себе таким образом красивую жизнь до конца дней.
Марат появился на пороге палаты и сразу же столкнулся с ней взглядом. Аня была бледной и в этой огромной палате казалась сейчас потерянной девочкой, хрупкой и маленькой. К тонкой руке шла трубка капельницы, видимо, поставленной совсем недавно.
Аня смотрела на него с укором, с невыразимой глухой болью, запрятанной глубоко внутри. А после отвернулась к стене и закрыла глаза. Марат потоптался на месте, чувствуя неловкость, а после кашлянул и произнес:
— Ты останешься пока в больнице. Петр Васильевич сказал, что некоторое время так нужно. Если тебе что-то понадобится — звони, я все пришлю.
Анна молчала.
— Доброй ночи, — прощание тоже осталось без ответа.
Покидал больницу он с тяжелым сердцем. Все обошлось, все было в порядке, но где-то внутри свербело, выкручивало душу, капля за каплей давило на мозг. Марат чувствовал себя виноватым. Такого с Покровским не случалось давно. Просто он знал точно, что никогда не простит себе, если с его единственным ребенком что-то случится.
И внезапно поймал себя на мысли, что Анна, наверное, думает точно так же.
Глава 14
«Вам нельзя волноваться», сказал мне врач, когда утром пришел
Отличный совет, я считаю, когда у тебя хотят отнять сына и ты знаешь, что не можешь противостоять этому. Ты просто пешка, ничто — ни связей, ни денег. И если кто-то могущественный и богатый захочет, то от тебя даже пыли не останется. Раскатает и не заметит. Как успокоиться, когда ты не знаешь, как выкарабкаться из этого, как уберечь единственное дорогое, что есть в жизни? Мама всегда защищает свое дитя, а я…
Конечно, я старалась не думать об этом. Как могла старалась. Я ведь не хочу потерять ребенка. Зато за всю неделю, что я пробыла в больнице, хотя бы отдохнула от этого неприятного чувства слежения, которое всегда было в доме Покровского. Хоть охрана и находилась за дверями палаты, но зато остальной персонал не следил за каждым моим движением. Да и решеток на окнах не было. Открыл окно, спрыгнул на землю и беги.
С сожалением я смотрела на улицу, положив руку на живот. Нет, сбежать вот так, когда еще есть угроза выкидыша, без документов и денег — это просто преступление. Прежде всего по отношению к малышу. А если даже и удастся выбраться из города, то как только я обращусь в больницу, за мной сразу же приедет Марат. И вот тогда меня запрут дома, и даже когда буду рожать, на окнах палаты решетку вмонтируют, чтобы перестраховаться.
Нет, действовать нужно с умом. Хотя бы снять деньги со счета и продумать нормально план. Для этого время пока было.
Покровский приходил за неделю один раз. Даже разговаривать с ним не стала, отвернулась к стене и игнорировала все вопросы. Надеюсь, ему отольются сполна все мои слезы и переживания когда-нибудь.
В последний день перед выпиской после стандартных процедур я вернулась в палату и обнаружила, что… охраны нет! Сердце забилось в горле от радости, когда я увидела, что стулья перед дверью пустуют. Заглянула в палату, за угол в другую часть коридора — их нигде не было!
Это был отличный шанс сбежать. Да, глупо может быть, но я просто поддалась порыву. Схватила свой кардиган, быстро натянула на себя и как ни в чем не бывало направилась к выходу. Медсестра на ресепшене приветливо улыбнулась, когда я проходила мимо, и я вышла на улицу.
Едва сдерживаясь, чтобы не побежать и не привлечь лишнее внимание, я двинулась по тротуару двора больницы. Еще немного, чуть-чуть — и я просто затеряюсь в толпе прохожих. Город огромный, живот еще незаметный, я смогу это сделать, смогу!
— Анна Сергеевна, — слышу оклик сзади себя, и внутри все обрывается.
Я споткнулась на ровном месте, но продолжила идти, поневоле ускоряя шаг. Сделаю вид, что ничего не услышала. Но не успеваю сделать и двух шагов, как слышу топот охранника за спиной.
— Анна Сергеевна, — мужчина мягко перехватил меня за локоть, — машина в другой стороне.
— Да? — притворно удивилась я и неловко рассмеялась, — А я… задумалась и пошла в другую сторону.
— Конечно, — серьезно кивает охранник, делая вид, что поверил, — пойдемте. Марат Павлович приехал встретить вас.