В его власти, или Беременна от монстра
Шрифт:
— А ты каким был, таким и остался, — фыркнула я, поводя плечами, — жаль, что я раньше не замечала этого.
— Где-то это я уже слышал, — хмыкнул Марат, откидываясь на спинку кресла.
И снова чувствую на себе этот взгляд. Просто кожей ощущаю, как он обжигает плечи, ключицы, все тело. Но не это меня сейчас волновало.
Вместе с яростью и возмущением внутри кипит паника. Она нарастает с каждым днем, и из-за этого напряжения я не могу нормально спать, есть или делать что-то. Постоянно в голове прокручиваю мысль, что мой план побега не сработает. Вдруг
Покровский глух, совершенно. Даже у Славы отнимет ребенка, если захочет, а уж обо мне нечего и говорить. Бывшую жену он хотя бы ненавидит, а я для него вообще пустое место. Если бы кто-то мог мне помочь, если бы я имела хотя бы одного знакомого, у которого было хотя бы вполовину меньше связей и власти, чем у Покровского. Тогда сбежала бы даже беременной. Но сейчас… Нет, сейчас этого делать нельзя.
Но потом? Что же будет потом??
— Как бы ты хотел назвать нашего сына? — спрашиваю сдавленно. Неожиданно даже для самой себя.
— Что? — опешил Покровский.
— Ты еще не придумал?
— Я как-то… не думал об этом… — растерянно пробормотал Марат.
— А я думаю об этом каждый день, — вцепившись в подлокотники кресла до побелевших костяшек, произнесла я, глядя в пустоту, — как он будет расти, как пойдет первый раз в школу, как подерется впервые и первый раз простудится. Как будет не любить манную кашу, просить конфет вместо супа и плакать, когда первый раз упадет с велосипеда и разобьет коленки.
Покровский молчал. Или, может, что-то пытался сказать. Не знаю, я вообще ничего не слышала, только говорила торопливо, лишь бы не замолчать. И не смотреть на Марата. Потому что знала, что разрыдаюсь.
Вот только слезы тут не помогут. Не с ним.
— Я назвала бы его Макс. Или Саша. Максим Маратович или Александр Маратович — звучит ведь неплохо, да?
Горло сдавил спазм, и я все же не выдержала — взглянула на Покровского. Через лоб Марата пролегла горестная складка, он смотрел на меня во все глаза. Даже без слов было понятно, что он не знает, что сказать и как меня успокоить. Просто потому что матери его сына нельзя волноваться — это же плохо скажется на ребенке.
Я поспешно спрятала лицо в ладонях, чтобы просто не смотреть на него, и разрыдалась. И вместе с тем мне было безумно стыдно за то, что я плачу перед Покровским. Стыдно перед самой собой, потому что он точно не заслуживал этих слез, не это чудовище. Он никогда не поймет, почему я плачу, каково мне, каково Славе…
— Аня… — хрипло позвал Марат, присаживаясь рядом и осторожно сжимая мою руку.
— Не прикасайся ко мне! — я вырвала ладонь из его рук и порывисто поднялась.
Не знаю, пытался ли меня остановить Марат или нет, потому что я практически бегом влетела в свою комнату и с силой захлопнула дверь. Не могу больше жить вот так, каждый день думая о том, что меня разлучат с малышом, не могу, не могу, не могу…
Слезы сами собой потекли из глаз и без сил я сползла по двери на пол.
Глава 26
В глубине души я надеялась, что он меня
Когда я поняла это, в горле встал ком. Неужели он настолько черствый? Неужели ему совсем наплевать? Чтобы хоть как-то успокоиться, я поспешно набросила на плечи куртку и выскочила на улицу. Хотелось просто подышать свежим воздухом и немного успокоиться, но слезы щипали глаза, и как я не старалась глубоко и медленно дышать, это не помогало.
— Сегодня вьюжит…
Вздрогнула и порывисто обернулась. Даже не заметила, что Агата вышла следом и теперь куталась в свою шубку, чтобы не замерзнуть. Мне хотелось побыть одной сейчас, но не прогонять же женщину. Тем более, Агата всегда выглядела очень одинокой.
— Что между вами вчера произошло? — после долгого молчания решилась спросить она. Осторожно, как бы между делом, но я все равно вздрогнула и слишком поспешно ответила:
— Ничего.
— Расскажи, Анечка, — Агата взяла меня под руку и умоляюще заглянула в глаза, — Я вижу, что между вами что-то не так. Вы не ведете себя, как влюбленная пара, которая ждет ребенка. Сначала я думала, что ты живешь в отдельной комнате просто потому, что забеременела и не хочешь навредить малышу. Но вы не проявляете друг к другу совсем никаких чувств. Как будто два чужих человека живут под одной крышей.
— Так и есть, — сдавленно призналась я, стараясь не смотреть на женщину.
— Тогда я вообще ничего не понимаю, — Агата нахмурилась, — что происходит между вами, Аня?
Я закрыла глаза и полной грудью вдохнула морозный воздух до ломоты в легких. Слезы потекли сами собой, даже удержать их не сумела. Попыталась отвернуться, но Агата увидела, что я плачу и забеспокоилась:
— Аня? Что случилось? Вы что, поссорились? Марат так быстро уехал, даже ничего не сказал! Он что, бросил тебя?
— Мы никогда и не были вместе, Агата Степановна, — сдавленно прошептала я.
— Что? Но как же… ребенок? Все вышло случайно? — догадалась она, деликатно сжимая мою ладонь.
— Да.
— И Марат даже не попытался наладить отношения с матерью своего ребенка? Не предложил жениться, как честный человек?
После этих слов я разрыдалась в полную силу. Просто ревела и не могла остановиться. Даже в мечтах Марат не предлагал такого, да я и не ждала. Все, что было нужно — чтобы он оставил в покое меня и моего ребенка — и я уже буду счастлива! Не надо ни свадьбы, ни алиментов, ничего.
— Анечка, — растерянно и испуганно пробормотала Агата, привлекая меня к себе. Она гладила меня по голове, пытаясь успокоить, а я никак не могла сдержать нервный смех.
Меня трясло и, отстранившись, я покачала головой, вытирая слезы.
— Он не предложил жениться. Он решил забрать моего ребенка, как только он родится! А мне дать денег как суррогатной матери и вышвырнуть из своей жизни. А мне не нужны деньги, Агата! Мне нужен мой сын! Понимаете? Мой сын!
Агата резко стала белой, как полотно. Я так перепугалась, что она сейчас рухнет в обморок, что даже плакать прекратила, настолько женщина выглядела плохо.