В его власти
Шрифт:
— Ты, наверное, спятил! Неужели я позволю тебе заниматься со мной любовью?
— Сними свои мокрые юбки, мадам, или я это сделаю сам.
— Черт бы тебя побрал, ты не посмеешь даже пальцем ко мне прикоснуться!
Найл стиснул зубы. Он чувствовал сильнейшую потребность поставить на Сабрине клеймо, на веки веков сделать ее своей — заклеймить своим запахом, волшебством своих прикосновений, выбить у нее из головы всякие мысли о другом мужчине.
Взгляды их встретились.
— Даже не думай отказывать
Он прильнул губами к ее губам, схватил юбку за подол и потянул вниз. Когда он накрыл ладонью ее грудь, тело ее откликнулось с унизительной быстротой, соски тут же превратились в тугие, дрожащие от напряжения пики.
— Думаешь, найдется мужчина, который способен удовлетворить тебя так, как я?
— Да! — запальчиво воскликнула она. — Любой муж чина будет лучше тебя!
Он поднял Сабрину и швырнул ее на матрас. Сабрина вскочила на колени. Она задыхалась. Если бы она могла до тянуться до его физиономии, то исцарапала бы его.
Она великолепна в своей необузданности, подумал Найл и ощутил, что плоть набухла и стала горячей. Сабрина действительно чертовски хороша — темные, мечущие молнии, глаза, разрумянившиеся щеки, отяжелевшая грудь. Он не мог отвести восхищенного взгляда от сосков.
— Ты хочешь меня, — сказал он. — Я же вижу.
— Убирайся, самоуверенный грубиян!
Он пренебрежительно рассмеялся и шагнул к ней.
— Держись от меня подальше! Я не хочу, чтобы ты меня трогал!
— Я не только буду тебя трогать. Я заставлю тебя умолять меня о ласке.
— Не бывать этому!
Он не мог не ответить на ее вызов и отбросил в сторону плед.
— Хватит притворяться, детка! Кровь в тебе бурлит, и ты изнемогаешь от страсти! Тебе сейчас очень нужен мужчина.
— Мужчина — да, но не безжалостный варвар.
— Я умею быть нежным, и ты это знаешь. — Он снял рубашку, обнажив грудь. Расстегнув бриджи, чтобы высвободить член, он стоял перед ней полуобнаженный. — Готов поспорить, что скоро ты будешь лежать подо мной, задыхаясь и обезумев от желания.
— Ты, изверг, я не хочу тебя! И ничего ты от меня не дождешься.
— Посмотрим!
Глаза их встретились в молчаливой схватке. В маленькой хижине росло напряжение, воздух был наэлектризован. Сабрина знала, что он намерен добиться от нее полной капитуляции.
Беспомощно она облизнула пересохшие губы, когда он приблизился к ней еще на пару дюймов.
— Я… Я буду кричать.
— Конечно, когда сожмешь мое копье в своих шелковых ножнах.
— Я исцарапаю тебя, искусаю! Найл забавлялся ее неистовством.
— Надеюсь. Мне нравится, когда ты вцепляешься ногтями мне в спину. Из злючек получаются классные партнерши в постели.
— Партнерша! — Она невольно сжала кулаки.
Найл поставил колено на матрас и с вызовом смотрел на нее сверху
— Давай-ка, разыграй для меня злючку, Сабрина, дай мне почувствовать твой гнев. Ты жарче и туже, когда злишься, и это меня возбуждает.
Не обращая внимания на ее активные усилия по спасению, Найл засунул напряженный член ей под юбки, касаясь мягкой сливочной кожи ягодиц.
— Вот так, борись со мной, моя сладкая тигрица. Я хочу, чтобы ты извивалась и задыхалась, когда я войду в тебя. Чтобы стонала, умоляя меня дарить тебе наслаждение.
— Я не буду…
Ее соски уже превратились в тугие почки, возбужденные влажным батистом, но когда он накрыл ее груди ладонями, лаская и сминая их, соски напряглись еще сильнее, напряжение становилось невыносимым. Она чувствовала, как между бедрами нарастает жар.
— Посмотрим, как ты будешь сопротивляться, когда я войду в тебя. — Он задрал кверху ее юбки, обнажив бедра. Она чувствовала, как воздух холодит ягодицы, чувствовала его теплые пальцы у себя между ногами.
— Найл, чума на твою голову, нет!
— Да, сладкая моя. — Голос у него был бархатный. — Я не смилуюсь над тобой, покуда ты не воспламенишься, изнемогая от страсти.
Когда, достигнув оргазма, они спустились с неба на землю, Найл откатился, освободив Сабрину от тяжести своего тела. Он все еще тяжело дышал, и кожа его блестела от пота.
Сабрина продолжала молчать. И это встревожило Найла. Он внимательно посмотрел на нее:
— Я обидел тебя?
— Смертельно, — пробормотала она, и по ее тону он понял, что гордость ее пострадала куда сильнее, чем плоть.
Однако он почувствовал облегчение. Тут он вспомнил, что одежда на ней мокрая после купания в озере, стащил ее и укутал Сабрину в плед.
— Я не собираюсь оставаться с тобой в постели, — проворчала она, когда он сел рядом и принялся пятерней причесывать ее мокрые волосы.
— Ты не можешь вернуться домой как мокрая курица.
— Надо было подумать об этом до того, как швырять меня в озеро.
— Ты получила по заслугам, — хмуро ответил Найл. И у него заиграли желваки.
— Я не заслужила того, чтобы меня изнасиловали!
— Брось, признайся себе самой… — Он наклонился и поцеловал ее в голое плечо. — Ты наслаждалась каждой минутой.
— Я признаю лишь то, что ты дерзкий самодовольный дьявол!
— А ты была великолепна в гневе — мокрая, как рыба, и цепкая, как тигрица.