В Эрмитаж!
Шрифт:
— Никто не знает, что возможно, а что нет, — философски замечаю я.
— А я знаю, — настаивает Мандерс. — Видите вон тот остров прямо по курсу? Я его узнал. Это Котлин. То есть Кронштадтская крепость.
Я тоже встаю посмотреть. Прямо перед нами над холодной и маслянистой водой возвышается огромный укрепленный остров; вокруг него снуют суда и суденышки. На палубу, расположенную прямо под нами, вдруг высыпают прочие паломники-«дидровцы», ощутившие перемену климата: Агнес и Сонненберг, Версо и шведский соловей, Бу и Альма. Они радуются, весело переговариваются
— Кронштадт? — переспрашиваю я.
— Остров Революции, — поясняет Мандерс. — Место, где матросы начали русскую революцию. Здесь сидел под арестом царь Петр, супруг Екатерины Великой, когда она захватила престол.
— Это значит, что мы уже подплываем?
— Раньше главный порт был в Кронштадте. А сразу за ним — морской терминал на Васильевском острове. Так что вы, несмотря ни на что, все же добрались до Петербурга.
20 (прошлое)
ОНА сидит на кушетке. ОН входит, оглядывается. Сегодня в комнате нет ни одного стула.
ОН: Стульев нет, Ваше Императорское Величество?
ОНА: Надеюсь, вы понимаете почему?
ОН: Вы чем-то недовольны?
ОНА в ярости.
ОНА: Тайная полиция предупредила меня. Они подозревают, что вы шпион, посланный королем Франции.
ОН: Король Франции отродясь не посылал меня никуда, кроме тюрем, Ваше Величество.
ОНА: Теперь я понимаю, почему вы мечтали о Петербурге. И ваши нападки на Фридриха мне ясны. Вы задумали связать меня с французским двором.
ОН: Не совсем так, Ваше Величество. Предел моих желаний — видеть вас на месте нынешнего монарха Франции.
ОНА: Но вы не первый шпион, подосланный французским двором. Один уже наведывался к моей предшественнице. Он переоделся женщиной и…
ОН: Всем известны дурные привычки шевалье д'Эона, Ваше Величество. Он обожал переодеваться. Если малыш драгун не потрошил врагов на поле брани, он немедленно напяливал корсет и нижнюю юбку.
ОНА: Царица Елизавета не подозревала о его привычках. Она приняла его за даму и пустила в свои покои.
ДАШКОВА: И там ей открылась горькая истина. Но, говорят, она не была с ним чересчур строга.
ОН: Шевалье многих ввел в заблуждение. Мой друг Бомарше чуть было с ним не обручился.
ОНА и не думает смягчаться.
ОНА: Не было никакого заблуждения. Он был послан как шпион и подбирался к телу моей царственной предшественницы. А теперь вы пытаетесь проделать то же самое.
ОН: Я лишь пытаюсь со всем моим уважением донести до вас некоторые из своих мыслей по поводу…
ОНА (поднимаясь):Вы
ОН: Он действительно предложил мне одну вещь…
ОНА: Что же он вам предложил?
ОН достает бумагу.
ОН: Передать вам некий меморандум от имени короля Франции.
ОНА: И вы посмеете сделать это?
ОН: Прошу прощения, но мне был обещан отдых в Бастилии, если я не положу это вам под подушку.
ОНА: Под подушку? Вы читали его? Что там написано?
ОН: Король Франции предлагает свою помощь при проведении мирных переговоров между Россией и Турцией.
ОНА: И вы предлагаете принять это предложение?
ОН: Нет, Ваше Императорское Величество. Это было бы глупо.
ОНА: Вот как!
ОН: Я не дипломат и плохо разбираюсь в таких вещах. Но, по моему разумению, Людовику не нужна Россия сильная и просвещенная. Он хочет ослабить ее, отбросить назад, в столетия мрака и забвения. Предел его мечтаний — стравить трех волков и любоваться, как они раздирают друг друга в клочья.
ОНА: Трех волков?
ОН: Россию, Пруссию и Австрию. Затем он объединится с вашими врагами шведами, и вместе они заключат союз с Блистательной Портой. Впрочем, тут я не специалист. Дипломатия не моя стихия. Я — за искренность и прямоту. Шпионаж, слежка, конспирация — это не для меня.
ОНА протягивает руку.
ОНА: Дайте мне бумагу.
ОН: Простите меня. По доброй воле я бы его и в руки не взял.
ОНА: Вы в самом деле не пытались утаить его?
ОН: Нет, Ваше Величество. Ни в коем случае.
ОНА читает письмо короля.
ОНА: Да, мсье Философ, вы действительно бездарный шпион и плохой патриот.
ОН: Надеюсь. Мне кажется, лучше быть порядочным человеком, чем пламенным патриотом.
ОНА: Насчет намерений французского короля вы не ошиблись.
ОН: Этим поступком и словами я погубил себя и свое потомство. Когда я вернусь во Францию…
ОНА: А вы не возвращайтесь. Оставайтесь здесь.
ОН: Но те, кого я люблю…
ОНА: Вы имеете в виду жену?
ОН: И ее тоже.
ОНА просматривает бумагу еще раз.
ОНА: Это послание — куда мне его девать? Что вы посоветуете?
ОН: Не люблю советовать. Но я заметил, что нынче холодно.
ОНА: Вы имеете в виду, что огонь в камине вот-вот погаснет?
ОН: Я ничего не имею в виду. Немножко меньше подозрительности, чуть-чуть больше доверия — это единственное, чего хочет подлый предатель, достойный если не четвертования, то по крайней мере виселицы.