В глубинах космоса
Шрифт:
— Что ты несешь? — вспылил Илья, сидевший неподалеку. — Нет, ну что ты несешь? Ты послушай хоть себя! У таких как мы всегда будет работа. Легальная и не очень. Так уж вышло, что мы живем в век исследований. Вон сколько всего изучать, — он хотел бы показать на космос снаружи, но нигде не было окон.
— Снаружи пусто.
— Как в душе моей бывшей, а? Я уверен, что там не так пусто, как кажется. Вот скажи мне: знал ли ты о тех двух станциях до нашего прилета к ним? Знал ли ты о судьбе Катана? Знал ли о той проклятой дыре с мусором? Знал ли
— Кент, звучит так, будто тебя прет с этого? — усмехнулся Наврич.
— Вряд ли. Но это куда лучше, чем если бы я и дальше перебирал чертовы бумаги. А тут я хотя бы среди друзей, — Крис обвел взглядом всех присутствующих на мостике. — Разве все так плохо?
— Хех. Согласен. Да, ты прав, приятель.
Вопросы, посеянные Фондом, остались без ответов. Экипаж первые дни буквально душила мысль о том, что им умолчали нечто важное. А затем всё постепенно забылось. Сама собой эта тема сошла на нет, и осталось приятное ощущение, что все еще живы и команда получила награду. Но на этом история далеко не заканчивалась.
Эхо
Остановка на Закстаноре II затянулась дольше, чем мог предположить кто-либо из экипажа Фрейи. Капитан решил пройти полное лечение, а Дмитрия Филина определили в госпиталь на территории ордена Черного пламени на этой планете. Мария отправилась вместе с ним и дала понять, что их в ближайшее время можно не ждать. И по прошествии двух месяцев команда так никуда и не вылетела.
Разойдясь по домам, на Фрейе остались только Вацлав и Йосола. Девушке все равно некуда было идти, а Флёну было привычнее здесь. Он иногда навещал свою семью, оставался бывало на несколько дней, но затем снова возвращался. Сколько бы раз ни бывал, ни Италики, ни брата не было дома.
— Ты ведь знаешь, дорогой, Италика сейчас устраивает свой быт с мужем, а Симмитра ищет себя в другом городе.
Дорогой брат вечно пытался найти свой путь. Еще с подросткового возраста он объяснял этим свои странные поступки. А теперь он решил пойти служить в вооруженные силы Ронум Корпорейшн. Странное решение, но никто ему не мешал.
Что же касалось Италики, то поперво Вацлав был недоволен ее браком. Чувствовал некую ревность, хотя её пара показал себя хорошо и Флёну он впоследствии оказался приятен.
— Ты ведь не скучаешь здесь с Руби? — капитан взглянул на андроида, стоявшего рядом с матерью.
— Ах, да, с ней интересно, — женщина заулыбалась, взяв Руби за руку. — Я совсем забыла, что андроиды давно как живые люди.
— Что ж, я рад.
За все свое путешествие капитан отсылал часть денег именно матери, чтобы она могла и дальше наслаждаться жизнью, но и близких родственников мог побаловать небольшим подарком.
— Почему их зовут именно так? — поинтересовалась Йосола, когда Флён рассказывал о семье. — Твое имя звучит… Более просто, что ли.
— Ты так думаешь?
Девушка усмехнулась, не сдерживая улыбки.
— Но это правда заметно. Италика, Симмитра и Вацлав.
— Ну… — смущенно начал
Свой быт он проводил так, как проводил в юношестве. Изучал новости в Сети, общался с приятелями и иногда связывался с друзьями из экипажа, играл и спал. Йосола занималась примерно тем же, за тем исключением, что она тревожила капитана, чтобы прогуляться по городу. Одна она совершенно не выходила наружу, словно общество извне окажется губительным для неё.
— Ладно, — Вацлав как раз к моменту прихода девушки начисто выбрился. Он потирал щеки и подбородок, довольный своей работой, и в голове раздумывал о плане прогулки. — Как насчет побродить по центральной улице?
— Если только там не сильно жарко.
Уже давно молодые люди ходили в гражданской летней одежде. Капитан старался носить рубахи на пуговицах и с коротким рукавом, и совсем не заправлял их в брюки. Да и эти брюки он старался надевать только тогда, когда предстояли встречи с сотрудниками космодрома. Так Вацлав носил шорты и шлепанцы, иной раз вовсе разгуливая босиком, когда оказывался в спальных районах.
Йосола каждый день носила что-то новое, но не менее свободное. Откуда у нее были деньги на наряды, так и оставалось тайной. Вацлав решил не проявлять любопытство, просто наслаждаясь прогулками по городу в компании девушки. Капитан порой даже не знал, как себя поведет Йосола на следующий день: она могла отдыхать каждые сто метров, а могла проходить много километров, совсем позабыв об усталости. Могла не пропускать ни один из встреченных магазинов, а могла игнорировать их. Одно оставалось неизменным: двое постоянно ходили пешком.
— Этот город слишком сложен для меня, — вздохнула Йосола.
— Ты про людей или улицы? — решил уточнить Флён, держа руки в карманах.
— Улицы. Они, конечно, миниатюрные, но слишком запутанные. Только в центре как-то дороги становятся намного шире. Здесь же… — девушка посмотрела по сторонам, где на тротуаре едва умещались они вдвоем. Затем на днище эстакады, протянувшейся над головой и на невысокие дома, что подпирали друг друга по всей длине улицы. — Впрочем, я бы привыкла.
— Я прожил в этом городе немногим больше двадцати пяти лет. Это хороший город. Здесь даже есть собственное водохранилище, — заметив взгляд Йосолы, капитан покачал головой, — и нет, до него мы не пойдем. Хотя я бы не отказался сейчас немного поплавать.
— Здесь еще не так сильно пахнет… Ну, ты понимаешь.
— Это провинциальный город. Вообще удивительно, что здесь есть космодром. Заводы есть, но они где-то там. Вроде даже еще работающие.
— А не должны? — с неким удивлением спросила Йосола.
— Когда шла война — там работали. Из труб валил черный дым и вонь стояла, как сейчас помню, ужасная — стоило только неподалеку пройти. А теперь же всякие законы о защите окружающей среды и всё такое. Впрочем, закрывают их до поры до времени. Начнется опять какая-нибудь война, откроют снова.