В глубине сердца

Сэйл Шарон

— Чертовски жарко для этого времени года, не правда ли? — протяжно произнес Монти, перекладывая свой единственный чемодан в другую руку.

Джон Томас усмехнулся про себя. У мальчишки точно есть характер. Старое графское поместье, конечно, никогда бы не попало на обложку журнала «Лучшие дома и сады», но ему нравилось думать, что у этого места есть свой особый шарм.

— В комнатах есть кондиционеры, — ответил Джон Томас.

«Боже, благодарю тебя за маленькие радости», — мелькнуло в голове у Монти. Деревянная обшивка стен когда-то была белой, но время ее не пощадило, и теперь она

приобрела светло-серый, блеклый вид. Жимолость и плющ покрывали почти всю южную стену. В зеленых зарослях были аккуратно прорезаны квадраты, чтобы зелень не мешала смотреть из двух пар двойных окон на каждом этаже. В остальном деревьям и кустам была предоставлена полная свобода. Над фасадом дома нависал широкий козырек. Будь здание построено несколькими сотнями миль восточное, этот навес назвали бы верандой. Но поскольку дом находился в Техасе, он считался всего-навсего крыльцом.

В целом же перед Монти Тернером стояло величественное, солидное сооружение, несмотря на всю обветшалость. Стоило присмотреться к дому попристальнее, как начинало казаться, что козырек над фасадом — это модная широкополая шляпа, одетая на седую голову старой дамы.

— Вот мы и пришли, — сказал Джон Томас. Он открыл дверь и вошел внутрь, указывая на величественную широкую лестницу в нескольких шагах от них. — Должно быть, она ведет к двум квартирам наверху. Владелец сказал, что твоя квартира… — шериф всмотрелся сквозь сумрак холла в две двери напротив друг друга, — номер два на первом этаже.

Он вручил Монти ключ и отступил, давая молодому человеку возможность пройти.

Монтгомери сразу наткнулся на стену и покраснел, завозившись с солнечными очками: в этом темном, сумрачном коридоре они скорее мешали, чем помогали.

— Спасибо, — поблагодарил он, запихивая очки в карман, и взял у Джона Томаса ключ. — Что ж, посмотрим, что это за «дом, милый дом» [2] .

Дверь, открываясь, скрипнула, Монтгомери взглянул на верхнюю петлю и поморщился.

2

«Дом, милый дом» («Ноme, sweat Ноme») — популярная американская песня, посвященная родному дому.

— Надо слегка смазать, — произнес он, приступая к осмотру комнаты. Оба — и шериф, и его помощник — оказались приятно удивлены: внутри все выглядело гораздо лучше, чем снаружи.

Обставленная мебелью с какой-то дешевой распродажи, вплоть до старого потертого плетеного коврика, комната, как ни странно, производила впечатление уютного жилища.

Занавеси на окнах были белоснежными, покрывала на старой софе — зелеными в узкую бордовую полоску и очень чистыми. На диване были разбросаны подушечки бордового цвета, а единственное легкое кресло закрывал зеленый чехол, тоже подобранный в тон.

Направо от гостиной Монтгомери заметил край стола и стул и уловил шум старого холодильного мотора. Там, очевидно, была кухня.

Он вошел, пригласив шерифа следовать за собой, и двинулся налево, к единственной закрытой двери. Она приоткрылась на несколько сантиметров, и Монти пришлось нажать на нее плечом, чтобы открыть

полностью.

— Немного туговата. — Он вошел в безликую спальню и швырнул свой чемодан на кровать. Окинув бесстрастным взглядом маленькую ванную, он вернулся в гостиную. — Мне подходит, шериф. Спасибо за помощь.

Джон Томас кивнул, довольный, что молодой человек не высказал ни единой претензии к качеству квартиры. Хотя видно было, что парню никогда еще не приходилось жить без удобств.

— Может быть, подбросить тебя обратно в участок? Возьмешь там свою машину, — предложил Джон Томас. — Остаток дня можешь устраиваться. Купи продукты, освойся с улицами Раска и окрестностями. По работе, случается, приходится выезжать за город, так что тебе в любом случае надо хорошо ориентироваться на местности.

Монтгомери улыбнулся и нахлобучил свою широкополую шляпу поглубже на голову.

— Просто покажите, как пройти к ближайшей закусочной, и я буду счастлив. Я холостяк и не очень умею готовить.

— Местечек, где можно перекусить, в округе полно, — ответил Джон Томас. — А что касается холостяцкого образа жизни, то, если начнешь осваиваться здесь слишком рьяно, не вини меня, если чей-то папаша влепит тебе в задницу заряд из своего ружьишка. Ну а если спутаешься с чужой женой, то я буду рядом с ее мужем со смолой и перьями наготове. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Шерифа удивило странное, почти потерянное выражение, появившееся на лице Монти.

— У меня нет желания рыскать по окрестностям в поисках приключений, и я не нарушаю законов, — смущенно произнес он, — ни юридических, ни моральных.

Мужчины обменялись взглядами, и, когда отвели глаза друг от друга, показалось, что оба удовлетворенны тем, что увидели.

— Вот и хорошо, — подытожил Джон Томас. — Сейчас я отвезу тебя, чтобы ты забрал свою машину, и увидимся завтра утром. Мне надо съездить домой и проверить, как там одна женщина. — Последние слова Джон Томас сказал, чтобы скрыть свои истинные чувства.

Шериф направился к двери, за ним следовал его помощник. Джон Томас уже стоял одной ногой на ступеньке крыльца, собираясь шагнуть вниз, когда вопрос, заданный Монтгомери Тернером, остановил его на полушаге.

— Она ваша жена, сэр?

Джон Томас резко повернулся. Его внезапно охватил гнев. Ведь Саманта могла быть его женой — если бы не солгала.

— Я думал, что уже просил тебя прекратить называть меня «сэр».

Монти кивнул.

— Как ее зовут?

— Ее зовут Сэм. Она попала в беду. Я что-то вроде няньки.

Монти снова кивнул, сощурив глаза.

— Мы выросли вместе, — добавил Джон Томас. «Мы клялись в любви и любили друг друга». Тут у него мелькнула мысль: а почему он пошел на все, бросил привычную жизнь, когда пришло ее письмо? Единственным объяснением, которое пришло в голову шерифу, было то, что старые обещания, которые он когда-то давал, оказались крепче, чем любовь.

Монтгомери заметил, как напряглась спина его шефа, как тот распрямил плечи, широким шагом преодолевая расстояние до патрульной машины. Помощник шерифа сбежал с крыльца, прыгая через ступеньку, и упал на пассажирское сиденье буквально за секунду до того, как Джон Томас включил первую передачу.