В глубине Великого Кристалла. Том 1
Шрифт:
— Я? Зачем?
— Не знаю… Все дразнятся. По крайней мере, сперва, когда знакомятся.
— Не, я не буду…
Они оба замолчали. На целую минуту. Потом Яшка спросил:
— Тебе что? Сочинение?
— Нет… У нас ведь каникулы.
— Тогда кино?
— Нет. Я просто так. Поговорить…
— Правда? Тогда говори.
— Яшка… Ты кто?
Цветные полосы метнулись, на экране расплылась черная амеба. Яшкин голосок обиженно задребезжал:
—
— Да я же… Чего я такого сказал-то?
— Я тыщ-щ-щу раз объяснял: не помню я, кто я такой! Чтоб не приставали! А ты опять!
— Но я же не знал! Я с тобой первый раз!.. Яшка… ну, извини.
Махнуло розовым светом, затем почему-то появились на экране желтые одуванчики, по одному шла божья коровка.
— Ладно… Я же правда не знаю, кто я… У меня на этом месте скол…
— Что?
— Ну, ты же видел! С одного конца я острый, а с другого обломанный. Это я откололся от корня… Там, за этим обломом, осталось такое… ну, не помню… Тебя как зовут?
— М-м… Матвей Юлиус Радомир.
— Покороче-то можно?
— М-м… можно… Ежики.
— Ежики… Ты почему молчишь?
— Не знаю…
— Нет, по-че-му?
— А что говорить?.. Мне тебя жалко. Что ты откололся, — признался Ежики.
Божья коровка улетела, одуванчики стремительно отцвели, опушились, потом на них дунуло, семена унеслись. Только один парашютик повис посреди экрана. Увеличился. Превратился в силуэт человечка. Смешно почесал ножку о ножку. Яшка сказал со снисходительным вздохом:
— Ты ничего парнишка. Я у такого давно не был…
— Можно я тебя с Яриком познакомлю? — неловко спросил Ежики.
— А он хороший? Как ты?
— Да в сто раз лучше! — искренне сказал Ежики.
Но с Яриком он Яшку не познакомил. Не мог решиться. Надо было тогда рассказать Ярику про все. И как струсил, отдал монетку. И как таскал «садовым троликам» постыдную дань… Конечно, потом он выдержал испытание иттов и тролики его даже зауважали. Но ведь монетку он все равно не вернул…
«Это же пустяк, — уговаривал себя Ежики. — Она ведь не была еще йхоло. Зато — Яшка!.. Он же гораздо лучше этой денежки. И я выручил его от тех, кто его дразнил… А Ярику можно просто сказать, что выменял Яшку на монетку. Это почти правда…»
«Почти…»
Ежики знал, что соврать Ярику он не сможет, а сказать правду… надо собраться с духом. Он бы, конечно, сказал… Но скоро случилось то, что поломало жизнь. И стало не до Яшки. Лишь через три месяца Ежики побывал дома, забрал кое-какие вещи. Тогда и Яшку нашел в кармане старой
Ночью, сделав шалаш из одеяла, Ежики устроился в нем с дисплеем.
— Яшка…
Экран ответил темной глубиной.
— Яш… — испуганно повторил Ежики.
— Чего? — Голосок был обиженный.
— Ты сердишься?
— Почему ты меня так долго не включал?
— Яшка… у меня… — Капля побежала по выпуклости экрана.
— Да знаю я, что тебе плохо, — насупленно отозвался Яшка.
— Всезнаешь?
— Не все. Я ведь был отключен. Просто чувствую… Ну, чего там у тебя, говори…
Ежики, тихонько плача под одеялом, рассказал.
— Ты, значит, тоже откололся от корня… — тихим мальчишечьим шепотом произнес Яшка. Мелькнул на экране блеск стеклянного излома, затем — на полсекунды — возникло лицо растрепанного пацаненка с тоскливыми глазами и мокрыми щеками. Ежики судорожно вздохнул и погладил выпуклость экрана… Яшка сказал: — А все-таки тебе легче…
— Почему?! — горестно возмутился Ежики.
— Ты хотя бы помнишь свою маму… А я…
— А у тебя… разве тоже была?
— Но ведь я живой! Кто-то меня родил на свет.
Тогда Ежики спросил о том, что давно его мучило:
— Яш… Есть на свете Судьба?
Взвихрились на экране спирали, пересеклись белые и черные линии, словно Яшка хотел выстроить схему Судьбы. Потом распались. Появился плоский ребячий рисунок: домик и человечек.
— Не знаю… — сумрачно сказал Яшка. — По-моему, никто во Вселенной не знает.
— А ты знаешь про всю Вселенную?
— Если это не за сколом… Зачем тебе Судьба?
— Яш… А может, это мне… то, что случилось… это мне за то, что отдал монетку? Мама сказала, что на ней Хранитель. А я его… будто предал. И он меня не сохранил…
Человечек на рисунке заложил руки за спину, ушел в дом. На крыльце сердито оглянулся. Яшка отозвался взрослым тоном:
— Что за чушь говоришь. Судьба не может быть такая подлая, а Хранители не мстят. Особенно детям…
— Расскажи про Хранителей.
Рисунок стал цветным — синий вечер. В домике зажглось желтым светом окошко. Яшка сказал неуверенно:
— Про них много легенд. Но я путаюсь… Это как раз на грани скола… Опиши мне монетку. Она какая?
Ежики, вздыхая, рассказал про буквы, про колосок, про мальчика. На экране заметались пятна.
— Вот помнится что-то… а не знаю, — печально признался Яшка. И другим уже голосом твердо пообещал: — Раз эта монетка такая дорогая тебе, то вернется.