В глухих лесах
Шрифт:
Кэрол читала письмо уже второй раз; у нее дрожали руки; фразы отдельными словами застревали в мозгу, будто ждали, что она наконец поймет их тайный смысл.
Кэрол медленно сняла трубку телефона и набрала номер Эрика. Если уж и иметь дело с полицией, так пусть это будет не чужой человек.
«Слава Богу, хоть в чем-то небольшие поблажки», — думала Кэрол. Дежурный офицер попросил ее подождать; в трубке было слышно, как он звал Эрика.
— Гейнс слушает.
— Эрик…
— Кэрол. — Он
— Что… Что ты слышал о ней?
— Только то, что ее нигде не могут найти. Мне говорили, что за тобой посылали, но и тебя нигде не было. Ты уезжала?
— Да. Я была у… — она не находила слов, не было сил сказать ему правду. — У отца. — Она выпалила первое, что пришло в голову.
Ложь звучала так правдоподобно, что Эрик сразу поверил, рассудив, что она поступила вполне разумно.
— Кэрол, нам очень нужны твои показания. Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но все, что ты знаешь о планах Марго на тот день, когда она исчезла, очень важно.
— Да. Да. Я сделаю все, что нужно! — Слова застревали в горле, потому что при упоминании о Марго с новой силой закровоточила еще незажившая рана, Кэрол вновь остро ощутила, что виновата в ее смерти.
— Я не выдержу, Эрик! Я больше не выдержу! — Она разрыдалась.
— Ну, хорошо, хорошо, — ответил он после некоторого замешательства. — Послушай! Ты дашь показания мне. Только ты и я, и никого больше. Я должен сейчас идти в управление. Давай встретимся там через час. Ладно?
— Хорошо. — Немного успокоившись, она хотела немедленно по телефону рассказать ему о том, что видела в багажнике у Фрэнка, о записях фирмы, которые они с Полом нашли в конторе, но Эрик уже повесил трубку. Кэрол устало опустилась в кресло. Ей вдруг показалось, что родные стены милого ее сердцу убежища, в котором она не раз укрывалась от житейских невзгод, вот-вот рухнут под напором свирепой бури, нарушившей хрупкий покой ее мнимого благополучия. Она снова схватила трубку, набрала номер Томми. Хотела убедиться, знать, что с ним ничего не случилось, что никто не отнял его у нее…
Долго никто не подходил к телефону, наконец послышалось его сонное бормотание. Однако сон как рукой сняло, когда он услышал голос Кэрол.
— Я звонил тебе, почему ты не брала трубку?
Ей не хотелось говорить о Миллере.
— Я хотела отдохнуть, поэтому отключила телефон.
— Марго не появлялась?
Его вопрос ошеломил Кэрол.
— Так ты уже знаешь?..
— Ну конечно! Меня в шесть часов утра вызывали в полицию.
— Это снова Фрэнк!
Кэрол рассказала Томми о находке Пола Миллера.
— Но как журнал регистрации выездов попал к Миллеру?
— Не знаю, — нимало не смутившись, ответила
— Мерзавец! Должно быть, ночью пробрался в контору!
— Томми, какое это имеет значение? Он хочет помочь тебе!
— Откуда ты знаешь?
— Но он же хочет отдать этот журнал в полицию.
— Я попрошу Майру проверить, где журнал.
Они помолчали.
— Томми, ты говорил с Джилл?
Он тяжело вздохнул.
— Я звонил в Вермонт, говорил с ее отцом. Она не взяла трубку. Боится! По крайней мере, так он мне объяснил.
— Может, тебе лучше поехать туда. Постарайся убедить Джилл, что ее страхи напрасны!
— Ты знаешь, я и сам об этом подумал. И будь я проклят, если отступлюсь! Я могу поехать прямо сегодня!
— Но сегодня мы собирались отвезти отца в дом престарелых. Хотя, я и сама справлюсь!
— Правда?!
— Да, Томми. Поезжай к ней! Отец сейчас очень плох… Ужасно! Он никогда никого не узнает…
Томми вздохнул.
— Вчера у меня появилась совершенно сумасшедшая идея. Знаешь, так много неприятностей сразу. Это похоже на библейский Страшный Суд. Но если Богу угодно прибегнуть к такому жестокому наказанию для того, чтобы научить меня чему-то или укрепить мой дух, то Он выбрал неверное средство.
Кэрол вдруг подумала, что если Томми уедет к Джилл, то все вопросы с аукционом придется решать ей самой. Они с Томми все откладывали оценку имущества, чтобы не травмировать Пита Уоррена.
— Ты помнишь, сегодня вечером придут аукционщики. Если хочешь оставить что-нибудь из имущества, скажи — я распоряжусь.
Нет, ему ничего не было нужно, разве что кое-какие безделушки — детские игрушки, фотографии.
— Только семейные реликвии, — сказал он и прибавил: — Детям показать, если они у меня когда-нибудь будут.
От его слов у Кэрол сжалось сердце.
— Ты уверена, что справишься сама?
Да, конечно, она справится. А ему… ему нужно вернуть Джилл. Это самое главное!
— Томми, когда все испытания будут позади, вы снова заживете по-старому — ты, Джилл и ребенок, — все у вас будет хорошо!
В большой приемной полицейского управления было шумно. То и дело хлопала дверь, толпились люди. Однажды Кэрол уже приходила сюда, но тогда все было иначе.
В первую секунду она даже растерялась от такого скопления людей в форме. Они суетились вокруг столов, заваленных бумагами. В комнате дым стоял коромыслом: шум, гам, кофейные чашки — где их только не было! — на столах, стульях, компьютерах.