В горах пощады нет
Шрифт:
– Эй, на палубе… Есть кто живой?
– Кого еще принесло? – раздался голос с водительского места, и из левого переднего люка высунулась голова в краповом берете.
Артем Василич двумя пальцами снял с головы берет и той же рукой, но уже кулаком, в котором берет оказался зажатым, крепко «погладил» коротко стриженную голову. Удар, впрочем, был скорее унизительным, чем способным принести вред. В ответ послышался отборный мат.
И после этого приветствия Артем Василич просто захлопнул над головой механика-водителя его люк, оставив, впрочем, открытыми командирский и один из верхних десантных люков. Чтобы не было внутри чересчур
– Не суетись и смотри сюда. Сейчас я условия ставлю… – Голос подполковника хорошего продолжения не предвещал, а рука просунулась в верхний люк для десантирования, и камень снова постучал по металлу обшивки. – Бросать гранату или не надо?
– Чего хочешь? – спросил механик-водитель.
– Сколько вас там?
– Один я…
– Выходишь, без оружия… Через свой люк, спиной ко мне… Если увижу оружие, стреляю сразу… Ствол будет улыбаться твоему затылку…
– Зачем выходить?
– Не зачем, а почему… А потому, что я сейчас туда гранату брошу…
– Зачем?
– Чтобы сие транспортное средство меня не преследовало… Хочу себя обезопасить и без жертв обойтись… Есть возражения?
Изнутри послышался шепот. Как Тамаров и предполагал, в бронетранспортере механик-водитель был не один.
– Все выходят, кто жить хочет…
– Мы выходим… – согласился механик-водитель, осторожно открывая свой люк. Вторая голова высунулась из командирского люка и тоже сразу же лишилась берета.
– Это кто?
– Водитель с другой машины…
– А машина где?
– На выезде из села стоит…
– Какая?
– «КамАЗ» с тентом…
– Ладно. Быстрее…
Автомат подполковника шевелился, ствол переходил с одного на другого.
– Сколько человек на выезде?
– Посты по три человека с той и с другой стороны.
«Краповые», оставшиеся без беретов, наконец-то выбрались из БТРа. Артем Василич увидел на поясе того и другого наручники в чехлах.
– А теперь дружно сняли друг у друга с пояса наручники и друг у друга на лапках защелкнули. И так защелкнули, чтобы руки переплелись в замок. Понятно объясняю? И не оборачиваться…
Парни неохотно выполнили приказ.
– Ключи от наручников выбросить в траву… И побыстрее, пора догадаться, что я не из породы телеюмористов и глупости по возможности не говорю… Молодцы. Умные мальчишки. И бить вас не пришлось, как других…
– Много ты наших бил? – чуть высокомерно усмехнулся водитель «КамАЗа».
– За сегодняшний день девятерых. Это вместе с напарником. Шесть моих, трое – его… Мог бы и еще двоих, да ладно уж… Собственные руки жалко. Бегите…
– Куда?
– На пост. В конец села… Э-э-э… В другую сторону… Стоп… Дальше можете пешком…
Тамаров уже нырял в люк на место механика-водителя. Двигатель даже на низких оборотах гудел серьезно, показывая свою силу. Это был не привычный спецназовцу «БТР-80А», а более простой вариант «БТР-8 °C», специально созданный для внутренних войск, но главное различие заключалось лишь в том, что вместо скорострельной тридцатимиллиметровой пушки на этом БТРе устанавливался крупнокалиберный пулемет. В вождении же различий не было, и Артем Василич легко справился с разворотом, хотя и снес на его завершении не самое тоненькое деревце в газоне. И высунулся из люка, чтобы позвать Бессариона. Грузинский подполковник
– Бесо… – громко позвал Тамаров.
Бессарион оглянулся, сказал что-то чеченке и заспешил, сильно хромая, к калитке. Артему Василичу пришлось покинуть водительское место, чтобы изнутри открыть боковой люк для десантирования и запустить сотоварища. Место себе грузинский подполковник хотел определить в башне стрелка, но Тамарову это не понравилось.
– Сюда… На командирское место…
– Я к пулемету хотел. Мало ли… Через мост все-таки прорываться…
– Если мы дадим хотя бы одну очередь, они поднимут вертолеты, и нас просто расстреляют с воздуха… Радуйся, что вертолеты не подняли до сих пор…
Бессарион неохотно подчинился. И занял командирское кресло.
– Ремней безопасности здесь, к сожалению, нет. Потому устраивай ногу в безопасное положение и сам крепче держись. Нам предстоит таран…
– Таран?
– На выезде из села стоит «КамАЗ». Надо сделать так, чтобы за нами не на чем было гнаться… Держись…
– А что там, в коробке? – показал грузинский подполковник за спину.
Тамаров обернулся. Такие коробки он хорошо знал.
– Сухой паек отделения на несколько дней. Нам с тобой на месяц хватит…
Мерабидзе хотел было выбраться из кресла, но Артем Василич резко газанул и сразу стал набирать скорость. Он прикидывал время, и хотелось добраться до реки в светлое время суток, чтобы охраняющие мост местные менты видели российский флаг на башне и буквы «ВВ». Внутривойсковиков, возможно, даже для проверки не остановят. А для наглядности российский подполковник «приобрел» краповые береты. В таком берете при приближении к мосту не грех высунуться из люка…
Конечно, соблюдать в темноте прежний темп было сложно. Сам подполковник Бурлаков при пересечении небольшого леска, где под кронами деревьев было уже особенно темно, дважды спотыкался о корни, хотя быстро сориентировался и приспособился ставить ногу так, чтобы не спотыкаться. Но такой шаг скорость сокращает и с непривычки ноги утомляет. Тем не менее ведущий колонну капитан Максимов темп по-прежнему держал высокий и, казалось, трудностей пути не замечал. Когда пересекали седловидный лысый перевал, принятый Александром Григорьевичем за ориентир еще во время детальной разработки каждого из маршрутов отдельных групп, участвующих в операции, подполковник посмотрел на часы. Оказалось, за счет высокого темпа им удалось не только ликвидировать отставание от графика, но даже сократить время, и теперь имелось уже восемнадцать минут запаса. Немного, но все же что-то, и это воодушевляло. Но запас карман никогда не тянет. Когда-то это время может и пригодиться. А Максимов, несомненно, молодец. Он от природы рационален и не будет давать такой темп, который его солдаты не смогут выдержать. Лучше самого командира роты никто не знает уровня подготовленности его солдат. Если командир роты сам предлагал и на длительном участке держал этот темп, значит, в своих солдатах он был полностью уверен. И понимал, что чрезмерно их перегружать тоже нельзя, потому что уже завтра им скорее всего предстоит вступить в бой. Усталый боец только наполовину боец. Это старая истина. Но капитан «оборотов» не снижал: сам усталости, казалось, не ведал и был уверен, что остальные ее ведать не должны…