В городе из нарисованных слов…

Писателев Андрей

Две пышные, уставшие от своей легкой работы дамочки в искусственных париках, так как это был дом искусств, стояли у входа и проверяли наличие билетов стандартной фразой: «Билет, пожалуйста», произнося ее ярко накрашенными фиолетовыми губами. Эти губы постоянно подкрашивались грубыми движениями довольно жирным слоем, так как в свободное время от спрашивания билета они занимались рассказами друг другу интересных новостей местного производства – сплетен.

При виде актера, который притворялся словом «Неудобность», они просто отошли в сторону и дали ему пройти, потому, что хорошо знали из местных новостей местного производства – сплетен, что его лучше

не трогать. Провожая его взглядом, они сильно и безумно неудобно прижались к входным дверям и стояли так, пока тот не скрылся за поворотом коридора.

Галерея была очень просторная и широкая. В ней находилось множество работ разных стилей и характеров, размеров полотен и мастерства. На окнах преобладали красные шторы из бархата и стены тоже были покрыты бархатными обоями. Поэтому организаторы очень строго относились к аренде мест и своевременной уплате за продажи картин. Удивительной ее особенностью было нахождения художников рядом со своими картинами. С ними можно было пообщаться, задать какие-то вопросы, которые покажут, что у вас есть деньги, а у автора – желание продать картину.

Например, один из постоянных посетителей данной галереи мистер Бен, прославленный среди местных художников по прозвищу мистер Носок, всегда задавал одни и те же вопросы художникам, важно поправлял свой галстук, который вовсе не подходил к его единственному светло-желтому костюму и единственным синим носкам. После долгой беседы с художником он всегда обещал купить какую-нибудь его картину, если не найдет лучше в этой галерее, шел дальше и так же дико восхищался или критиковал следующего, но никогда не сдерживал своего обещания. Однажды уборщица этой галереи зашла убираться в мужской туалет и увидела, как мистер Бен поправляет дырку на своих единственных синих носках так, чтобы дырка была зажата между большим и средним пальцем на ноге. Так мистер Бен стал мистером Носок. Именно его встретил наш актер при входе в главный зал.

Организаторами были, вполне похожие на контролеров у дверей, две дамочки преклонного возраста в светлых коротко стриженых париках, с красными губами от помады и с глубокими морщинами от вредности. Напудренные бледные лица оттеняли их красную помаду, поэтому казалось, что они слегка в неважном состоянии здоровья. Несмотря на их внешний вид, хитрости и уловки им удавались сполна. Даже в таком чистом, на первый взгляд, месте, где искусство молодых, не нуждающихся во славе талантов, просто желает зрителя, они умудрились построить коммерческую прибыль. Мало того, многие художники были не совсем обучены мастерству, и зрители часто жаловались на качество картин, выставляемых в галерее, так как платили за билеты. Поэтому дамочки придумали такой ход: в день выставки, через несколько картин среднего качества вставлять картины ужасные, вообще не требующие внимания – тогда посетители или в их понятии покупатели будут смотреть на ужасные картины, ужасаться и говорить на картины среднего качества, например: «А они еще ничего…» или «Ну это уж куда лучше, чем та…». Расчет этот работал почти всегда безукоризненно.

Глухота помещения заставляла только смотреть по сторонам и думать в себе. Он так и делал. Художники не обращали никакого внимания на него, как на не совсем обычного человека, им было неважно кто перед ними, если этот «кто-то» купит картину. Его мысли заняло интересное наблюдение: большинство художников выражали в своих работах одно и то же – родной город, какая-то загородная природа, узнаваемые места. Люди покупают эти картины, вешают их на свои стены, потом идут на работу.

Они едут по городу и видят то, что у них висит на стене, они работают и из окна работы видят то, что они видят каждый день по дороге на работу, а когда они после рабочего дня возвращаются домой, то они видят на своих стенах то, что видят каждый день из окна и то, что они видят каждый день по дороге туда, где они видят каждый день то, что висит у них на стене.

С другой стороны, люди сами в этом виноваты. Они просто стали настолько типичными, что художник, который хочет продать картину, чтобы заплатить за аренду, должен угадать, что именно понравиться покупателю, его вкус. А так как он почти у всех типичный и одинаковый, то они и не стараются делать чего-нибудь изощренного. Но, несмотря на то, что многие ряды были безумно похожи тематикой, идеей и даже тонами и красками, все равно находились такие художники, которые наряду с посредственными работами выставляли работы для истинных ценителей искусства.

Очень интересно было наблюдать, когда актер, проходя среди всех этих рядов, резко остановился и, даже чуть было, не потерял свою роль от того, что увидел, но, будучи актером, он собрался с мыслями и сдержал себя. В самом конце коридора, где заканчивались красные шторы и бархатные красные стены, где стоял старый никому не нужный потертый шкаф, на фоне белой плохо выкрашенной стены стояла маленькая девушка, а рядом с ней стояла на стуле, а не на пюпитре, ее маленькая картина. Она: и девушка, и картина, кардинально отличалась от всех остальных чем-то особенным и малоуловимым….

Ее голова была повернута вправо и вниз, а взгляд опущен в никуда и еще немного в сторону. Она задумчиво печалилась и слегка краснела, так же, как и краснела еще буквально перед началом выставки в кабинете двух организаторов преклонного возраста в светлых коротко-стриженых париках, с красными губами от помады и с глубокими морщинами от вредности. Дамочки упорно ругали ее, заставляя ее горло сдерживать глоток, который мог проявить слезы.

– Ну, что это?! – Громко и властно говорила первая дамочка. – Что это такое?! Разве это картина? Что это? – И она потрясла ею перед лицом девушки, а потом развернула картину к себе и еще раз посмотрела на нее. – Облако….

– Без всякой идеи и смысла вы срисовали облако, просто…, просто, которое даже ни на что не похоже! – Завопила еще более противным голосом вторая дамочка.

– Вы… – Хотела что-то возразить девушка, но не успела поднять своего взгляда в их сторону, как ее прервали.

– Художник, – заговорила первая дамочка, начав при этом не спеша расхаживать по кабинету, – художник должен вкладывать в картину смысл…! Вы его вложили? – Она остановилась и бросила морщинистый взгляд в молодое лицо девушки. – С позиции моего опыта работы в культурных заведениях, с высоты моих знаний, которые я приобрела, соприкасаясь с искусством, я могу сказать вам только одно:…

– Нечего ей говорить, раз она такая бестолковая! В нашей галерее выставляются такие замечательные картины….

– Вот именно, что выставляются, а не продаются! – Наконец выхватила слово девушка. – Значит они не такие уж замечательные….

– Что?! – В один голос пропищали дамочки.

– Если моя картина продастся хотя бы за неделю, то я отдам вам всю плату и, в следующий раз, буду иметь свое собственное место в галерее, а если нет…, – ветерок сомнения колыхнул ее накипевшую злость выражаемую уверенность, – а если нет, то я все равно отдам деньги за аренду за всю неделю!