В городе на краю легенд
Шрифт:
Они было соберутся вместе, седая сухонькая старушка да девочка лет семи, крепкая не по годам, и ходят по улицам. Со стороны кажется, ребёнок помогает слепой старухе с клюкой, живущей в семье сына из милости невестки, но всё было не так. Бабушка Вайи была смирной, рта зазря не открывала, но никто её не притеснял, даже невестка, считавшая старые обряды суеверием.
Именно бабка научила Вайю волховать, да всё без толку. Сила в ней так и не проснулась, а без неё все эти обряды лишь дань традиции. Красивые сказки.
Только вздыхать и остаётся.
–
– Я принесла тебе кое-что важное. Не только еду, – ответила она, стараясь унять дрожь, охватывающую её всякий раз, когда он был рядом.
Словно встретила его в первый раз, и в первый раз сердце ухнуло куда-то вниз, а потом забилось так сильно, что руки затряслись и слова разбежались с языка. Ноги больше не подкашивались при их встрече, и на том спасибо.
– В деревне говорят, что лето будет холодным. Особенно на юге. Помнишь, магия в дождь всегда слабеет, может, не ехать туда?
Стево
– Что ты так испугалась, дурочка? – утешал он её, прижав к груди и гладя по шелковистым кудрям.
У Вайолки волосы – чудо: едва солнце выйдет из-за туч, как они ловят его лучик и слепят глаза тому, кто рядом. А так сразу и не скажешь, что его подруга особенная: в иной раз посмотришь искоса, девица как девица. Хорошенькая, в самом соку девка, ладная, справная, не высока, ни низкоросла, да мало ли таких с волосами цвета каштана и глазами, словно луговые травы?
А Стево сразу увидел в Вайе то, что она и сама в себе не разглядела: приглушённый свет, который греет не больше свечки в тёмном лесу, но все же рядом с ним уже не так страшно. Кажется, что и такой защиты хватит, чтобы отогнать призраков прошлого.
– Лето, дожди и прочее не смогут нам помешать. Нам деньги нужны, сама знаешь. Тебе прежде всего.
– Я могу подождать раскрытия дара ещё пару лет. Время есть.
Она доверчиво заглядывала ему в лицо и старалась улыбнуться. Стево не противился её чарам: пьёшь из уст колдуньи, кажется, что нет ничего слаще её бледных губ, искусанных в кровь.
– Не сейчас, – попыталась она отстраниться и бросила опасливый взгляд на дверь. Не привыкла, хотя уже год делила с ним ложе.
– Я люблю тебя. Не бойся.
Стево понимал её опасения: боялась Вайя и его, равно как и себя. Его, потому что Стево мог причинить ей как наслаждение, так и боль, неприятный сюрприз, который придётся скинуть, пока жизнь не закрепилась в ней, а себя опасалась ещё пуще: могло так быть, что и не будет у неё ребёнка.
Никогда. Ведьмы часто пусты, такова воля Создателя, милость его. Хоть Вайолка из Северных земель, где зима укрывается сразу жиденьким зелёным ковром, и ненадолго называется летом, так и не проявила свой дар, они оба знали: он в её груди. В сердце, отравленном магией, как вода из колодца соками ядовитого растения, пустившем корни сквозь плохо подогнанные брёвна.
– Я не боюсь,
Вайя не пыталась от него закрыться, но и не звала в свои объятия, как делали это всё до неё. Просто дарила себя безо всяких условий и обещаний, будто оба понимали: нет такого сокровища у Стево, не собрал он его за двадцать шесть вёсен, отпущенных ему на земле, чтобы вознаградить подругу за столь щедрый подарок.
Он никогда не был с нею нежен, но и груб тоже, им обоим не хотелось нежности, Вайе, должно быть, нравилось чувствовать себя тонким стеблем в лапах чудовища, каким все считали Стево несмотря на красивое лицо. Убийца брата – дурное семя, от такого понесёшь, даже будучи в браке, весь род будет проклят.
А Вайя никогда о таком не думала. Стево мог угадывать ход её мыслей, особенно в такие моменты, когда они были по-настоящему близки.
– Ходила к Камелии?
– Ты сам просил узнать про Арад, – сонно ответила Вайя, и Стево не стал её тревожить. Пусть поспит, они поедят позже, когда проснутся.
– Когда я увёз тебя из того трактира, обещал, что защищу, помнишь?
Она кивнула, но глаз не открыла, лишь подставила шею под поцелуй.
– Я сдержу обещание.
– Верю, – прошептали её губы, и Стево наклонился, чтобы запечатлеть на них печать общего греха.
– Я пойду, – произнесла она спустя время.
Вайя никогда не оставалась на всю ночь, и всё , на что он мог уговорить её – это разделить трапезу. Для Стево ужин был как бы заменой дома: ты можешь ночевать где угодно, но вкушать пищу и вести доверительные беседы допускалось только к семьёй.
– Скажи, что думаешь: если всё выгорит, может, завяжем с этим и осядем где-нибудь? Я мог бы заниматься лошадьми, тебе по нраву будет стать хозяйкой небольшого домика? Не соскучишься по кочевой жизни?
Вайолка замерла с куском мяса возле губ и посмотрела на него так, словно он вдруг объявил, что вовсе не Стево Альбеску, старший сын кузнеца, отмеченный белой прядью в тёмных волосах, ниспадающих на лоб, а как минимум приказчик владетельного князя, скрывающийся среди бедняков, чтобы выбрать себе деву по нраву.
– Ты же говорил, что это всё не для тебя? – произнесла она медленно и положила кусок мяса на тарелку. По лицу Вайи прошла судорога, напоминающая улыбку. Стево любил, когда она говорила всё без обиняков. – Что полусироте-полумагу нет места среди мирян?
– Знаешь, почему я выбрал Арад? – ответил он медленно, подав спутнице глиняную кружку, наполненную прозрачным вином. – Говорят, там проживает белобородый старик с чёрными, как смоль волосами. И с бородавкой на носу. Он излечит от магии, если пожелаешь. И если вознаградишь. Он и тебе поможет, только реши, какой помощи ты хочешь. А дальше, я скопил денег, выживем вместе. Как ты мечтала, и как я всегда хотел жить, ещё до того, как случилось несчастье с братом.