В горячих сердцах сохраняя... (сборник)
Шрифт:
— Он брешет, как собака, — проговорил оператор, обращаясь к Доктору.
На лице у того появилась зловещая улыбка.
— Вы играли… и проиграли. Уведите его! — с угрозой в голосе приказал Доктор.
Хасинто оставался невозмутим. Командир спецгруппы надел на него наручники и, схватив за шиворот, рывком поднял с кресла. Спотыкаясь, Хасинто вышел из комнаты, где выдержал столь суровый экзамен. Его толчками загнали в. камеру в конце коридора. Там уже издали двое. Один из них был в темных очках. Другой, с засученными до локтей рукавами, слегка
Хасинто толкнули в центр камеры. Свист хлыста — и он ощутил удар по лицу. Он упал на колени. Человек в очках пнул его в грудь. Перекатываясь на спину, Хасинто слышал, как палачи осыпали его ругательствами. Все поплыло у него перед глазами. Он уже не чувствовал, как по лицу текла кровь. Через несколько секунд сознание оставило его.
— Хватит, — сказал командир спецгруппы. — Помните, нам надо только «обломать» его.
В нескольких метрах от камеры, где жестоко избивали Хасинто, сидели Доктор и оператор детектора лжи. Последний протягивал между пальцами длинную бумажную ленту. С удивлением покачивая головой, он подошел к банкетке, на которой с сигаретой в зубах сидел Доктор.
— Этот человек не лгал.
Доктор побледнел, впился глазами в оператора и резко швырнул в пепельницу только что начатую сигарету.
— Вы убеждены в этом? — спросил он.
— Полностью. Смотрите! — Оператор показал соответствующие части ленты: — Видите, линии одинаковы.
— Верно, — подтвердил Доктор.
Оператор свернул бумажную ленту и, вложив ее в алюминиевый футляр, передал Доктору.
— Никому ни слова о результатах, — приказал тот. Явно расстроенный, он направился в маленький кабинет, расположенный в другом конце коридора.
Холодная вода привела Хасинто в чувство, но он по—прежнему недвижимо лежал на полу камеры. Он знал: стоит ему слегка пошевелиться, как его снова начнут бить. Сильная боль в груди затрудняла дыхание. Лоб жгло. Он чувствовал, как пульсирует кровь в висках. Вот послышались шаги и кто—то опять облил его водой. Потом пара сильных рук подхватила Хасинто под мышки и бросила в кресло. Он открыл глаза и тут же закрыл их: две мощные лампы, каждая по двести ватт, были направлены на него с расстояния не больше метра.
Хасинто вздрогнул от жгучей боли в шее и снова открыл глаза. Рядом с ним цинично улыбался человек в темных очках, держа в руке окурок сигареты. Хасинто наклонил голову, пытаясь укрыться от лучей мощных ламп, но его схватили за волосы и рывком дернули назад. — Ты у меня заговоришь, собака! — прокричал тот, кто был в темных очках.
Сильный удар по голове оглушил Хасинто.
— Если будешь так себя вести, долго не продержишься, — сказал другой, с засученными рукавами. — Но мы дадим тебе время подумать.
Они погасили лампы и вышли из камеры. Хасинто медленно поднял голову. Нестерпимо жгло шею. В ушах будто жужжали сотни пчел. Боль в груди перемежалась с болью в голове.
Хасинто пошевелился, стараясь занять более удобное положение, и попытался вспомнить,
Они сняли ремни, которыми он был пристегнут к креслу. Оставили только наручники.
— Пошли! — приказал ему тот, кто носил темные очки.
Хасинто поднялся с большим трудом. Ноги его не слушались.
— Погоди, — сказал другой, с засученными рукавами, — не поведем же мы его без рубашки.
Палач в темных очках ухмыльнулся и вытащил маленький ключик из кармана брюк. Щелчок — и руки Хасинто свободны. Тот, что в темных очках, бросил ему рубашку и, блестя белыми зубами, крикнул:
— Пошли, собака! У тебя должен быть товарный вид.
Доктор сидел в своем кабинете. В одной руке он держал ароматную сигару, в другой — высокий стакан с доброй порцией виски. Прошло два часа со времени ареста Хасинто, а они так ничего и не добились. И среди вещей Хасинто не нашли ничего заслуживающего внимания. Результат испытания детектором лжи был не тем, который ожидался.
Доктор поднес к губам стакан и отпил почти половину содержимого. Положив сигару в пепельницу, он направился к сейфу. На место вернулся с небольшой металлической коробочкой и тетрадью в руках. Допив виски, он сел в кресло, открыл коробочку и вытащил из нее рулончик бумажной ленты. В третий раз принялся он анализировать результаты допроса, проведенного с помощью детектора лжи. Между пальцами медленно продвигалась лента. Линии ее он уже изучил. И хотя вопросник лежал у него под рукой, он им не пользовался, так как без труда мог соотнести каждую черточку с соответствующим вопросом.
Доктор спрятал ленту в коробочку и вместе с вопросником положил в маленький чемодан. Пятнадцать минут спустя он уже ехал на большой скорости в «Рай», мысленно оттачивая детали испытания, которому хотел подвергнуть Хасинто. Чтобы добраться туда, ему потребовалось сорок пять минут. Час спустя он встретился с Хасинто. Увидев его, Доктор понял, что арестованного «обломали» основательно. Он подошел к Хасинто и внимательно посмотрел на него:
— Послушайте, Х–23…
— Я уже сказал, что я не Х–23, — прервал его арестованный.
Доктор саркастически улыбнулся и направился к столу. Вынув из коробочки длинную бумажную ленту и поглядывая на нее, он изрек:
— Это ваш приговор, Хасинто.
Тот только плечами пожал:
— Если это так, кончайте со мной сразу, но я продолжаю утверждать, что я не Х–23.
— Это мы еще посмотрим.
Хасинто охватила радость, которую он ничем не выдал. Сам того не подозревая, Доктор вселил в него надежду. Он сказал: «Это мы еще посмотрим». Значит, у него были сомнения… Или, по крайней мере, доказательств недостаточно…