В гости к мертвым
Шрифт:
— И я про это.
— А в каком корпусе?
– «Третий отряд», рядом с вояками.
— Хорошо, схожу проведаю сейчас, — сказал я и налил себе чая, — а у вас как тут?
— Обустраиваемся, людей прибавилось немного, кого патруль на трассе подобрал, а кто сам пришел… Лукин приказал связистам на короткой волне сообщения передавать.
— Ясно, значит «все флаги в гости к нам».
— Вроде того… в целом обычные люди пришли, из окрестных деревень есть, несколько дезертиров прибилось, их сразу на службу определили. Несколько компаний мотаются по деревням
— И как, спокойно мародерки проходят?
— Нет конечно, и мертвяки, и конкуренты…
— Откуда конкуренты?
— Из Оренбурга да и в районе, нашлись населенные пункты не до конца зазомбяченные, а Санково, так вообще… там ни одного мертвяка, да и недалеко от Жданово есть пионерлагерь бывший, там что-то вроде того что мы тут делаем, кто там находится точно не известно, но ребята шустрые, и технику к себе тащат, и мародерские группы у них усилены кем-то из бывших силовиков.
— Вот как… а пообщаться с ними?
— Совет решил, что пока не стоит.
— Что были столкновения?
— Нет, в том-то и дело, по мне так вроде адекватные там люди… но совет, сам понимаешь, — пожал плечами Иваныч и как-то скривился.
— Ладно, схожу к Никитке, — поставил я на стол кружку, оделся и поправив на поясе кобуру спросил, — а в целом как у людей настроение?
— По-разному… но в основном психоз и депресняк прошел.
— А что вообще слышно про Оренбург? — я прихватил с полки коробку с шоколадными батончиками и мы вышли на улицу.
— То, что уцелело в двадцать третьем микрорайоне после обстрела с Донгузского полигона теперь выжившие растаскивают. Известно о двух группировках в Оренбурге, не большие, одна обосновалась за Уралом в районе старых обкомовских дач, а вторая где-то на Самолетной, в частном секторе. Есть еще группы, но мы о них ничего не знаем. Да! Связисты перехватили переговоры, у Нижнесакмарского войсковую часть знаешь?
— Иваныч, я тут пятнадцать лет не был… нет, не помню.
— Короче, это одна из частей Службы горючего Центрального военного округа. Топливо, Ж/Д пути, емкости…
— И?
— В общем, целая война развернулась за эту часть, но скоротечная, по последней информации, там сейчас ОМОН и ракетчики все к рукам прибрали, у нас есть с ними связь.
— И как они, настроены товарно сырьевые отношения поддерживать?
— Пока на эту тему разговор не шел.
Так, болтая с Иванычем и слушая новости форта, мы дошли до корпуса отряда.
— Ладно, я в совет, потом к Галиму, и это… на ужин я значит в столовку не иду?
— Да, дома поужинаем, — ответил я, шагнул на открытую веранду корпуса и попытался открыть дверь… закрыто, но детские голоса доносятся из-за двери. Я постучал.
Лязгнул замок, дверь открылась и мне навстречу выплыла необъятных размеров грудь, на которой лежали очки с цепочкой на душках. Грудь принадлежала не знакомой мне женщине, по виду так стопроцентная «училка», и формами тоже необъятными.
— Вы к кому молодой человек? — закрыв за собой дверь, спросила женщина.
— Эм… — не мог оторвать
— У нас карантин!
— То есть?
— То и есть… мало ли, грипп или еще какая зараза.
— Если вы еще не в курсе, но та зараза из-за которой погиб весь мир, похоже не терпит соседства в организме с любым другим вирусом.
— Откуда вам знать?
— Просто наблюдения.
— Наблюдения у него, — хмыкнула училка, нацепила очки и пристально посмотрела на меня, — Леру сейчас позову, с детьми контакт запрещен Советом на две недели.
Женщина исчезла за дверью, а я отошел к низкой лавочке в конце веранды и присел. Через несколько минут выбежала Лера.
— Привет! — она быстро подошла, присела рядом и чмокнула меня в щеку, — ужас, заросший какой!
— Привет, ну как вы тут?
— А знаешь, хорошо, в этом корпусе очень хорошие условия, обещали еще перестроить и для воспитателей буду отдельные комнаты.
— Ты теперь официально в штате воспитателей?
— Да, мне понравилось с детьми возиться, и я им нравлюсь, — она поправила волосы открыв красивое лицо.
— Да, ты своим видом должна детей успокаивать… Как Никита?
— Гораздо лучше, заикается совсем чуть-чуть… странно, но про тебя даже не спрашивал.
— А что странного? Ребенок успокоился, ты с ним, рядом куча детей…
— Да, я тоже к нему прикипела… он забавный, рассудительный такой, умненький.
— Значит хорошо все?
— Да, — улыбнулась Лера, — и тут лейтенант от военных в ухажеры набивается.
— Так не теряйся.
— Я и не теряюсь, он меня вчера в наш кабачок приглашал. Посидели, поговорили… он прям интеллигентный такой.
— Вот видишь, и в условиях апокалипсиса можно найти выжившего интеллигента. Ладно, вот, детей угостишь, — отдал я ей коробку, — пойду, прогуляюсь по территории, посмотрю, что новенького тут наворотили.
— Пока, — снова чмокнула меня Лера, хапнула коробку и, покачивая обтянутыми узкими джинсами бедрами, направилась к двери, остановилась и сказала, — карантин может раньше снимут, я к тебе сразу забегу, скажу.
— Спасибо.
А форт претерпел ряд существенных изменений — вояки со всем своим хозяйством неплохо обжились, в западной части форта новоявленные фермеры готовили несколько единиц сельхозтехники, строились еще две вышки на периметре, на столбе у клуба, «завис» какой-то мужик — с проводами разбирается, а у административного здания метет дорожку какой-то мужчина. Люди постепенно устраивают свой быт, как могут. Мимо прошли и поздоровались двое парней Изосимова с красными повязками на руках — внутренний патруль, и правильно, мало ли что, и люди есть новые, да и вариант что кто-то умрет от инсульта или инфаркта, обратится и пойдет жрать живых тоже присутствует. Я направился к кабачку Толика, который разместился в какой-то хозпостройке, недалеко от здания бани. Желтой краской на стене было лаконично написано — «У Толика». Уже подходя к двери, я услышал ругань за дверью, кто-то верещал противным женским голосом…