В гости к мертвым
Шрифт:
— Звонил ему еще?
— Да, не доступен все так же.
— Все же думаю, не стоит на улицу выходить.
— А завтра? Ты вообще понял что случилось? Завтра в городе таких… эм… зомби будет в разы больше, я лучше в Ростоши, там народа меньше.
— Ну может и так… Слушай, давай телефонами обменяемся… мало ли, так на всякий случай.
— Хорошо.
Обменялись телефонами, и Григорий тоже стал обуваться, — провожу вас до машины.
— Спасибо, не помешает, — посмотрел я на стоящий у стены 27-й ИЖ.
— О! Подожди, — Григорий ушел в комнату погромыхал там с минуту и вернулся, — вот
– «Оса»?
— Да вот патронов десяток, давно лежат.
— Да из неё попасть, тем более в голову только в упор можно.
— А хоть и так, все лучше чем с пустыми руками… И почему в голову?
— Сержант сказал… он в обед по такому же психу, то есть зомби полмагазина, говорит, выпустил а ему хоть бы хны, в результате из пистолета в голову успокоил.
— Понятно. Знаешь, как пользоваться-то?
— Знаю, был у меня такой, продал за ненадобностью… батарейка живая?
— Да, менял на Новый Год.
— Ну что Никитка, поехали домой? — присел я на корточки перед ребенком.
От в ответ часто закивал. Сунул «Осу» в карман куртки, в другой ссыпал патроны и поднял ребенка на руки.
— Я впереди пойду, где машина? — спросил Григорий, взяв ружье и застегнув патронташ поверх пальто.
— У садика, со стороны ворот.
— Идем.
На лифте не поехали, по разным причинам, и спускаясь по лестнице на пролете между вторым и первым этажами, рядом с почтовыми ящиками, увидели трех мужиков, они что-то обсуждали, один из них был с «Сайгой» за спиной.
— О! вот и Иваныч тоже… прочувствовал важность момента, — сказал тот что с «Сайгой». Далеко собрался?
— Да вот, кивнул он на нас с Никиткой, которого я нес на руках, — до машины проводить, а то мало ли.
— Подожди, там у мусорных баков этот… ну псих, дворника, эм… доедает.
— Так а что вы тут? — спросил Григорий, валить его надо.
— Валить? — возмутился небольшого роста пузатый очкарик, в дорогом домашнем халате поверх не менее дорогого костюма и в тапочках, — а кто вам, позвольте, дал право? Вот милиция приедет и решит.
— Дурак ты Семен, — сказал Григорий, — хоть и образованный, а образованный дурак вдвойне страшен, для себя самого в первую очередь!
— Да что вы себе…
— Ладно, — перехватил поудобнее ружье Григорий и открыл клапан патронташа, — не до тебя… Идем Влад.
Из подъезда вышли, словно ожидая нападения, оглядываясь по сторонам и медленно ступая по дорожке к садику, которая проходила как раз мимо мусорных баков. Фонари горят у дома и вдоль внутридомовой дороги, натоптанная дорожка к садику не освещена, да еще и в тени деревьев.
— Может по дороге? — спросил я.
— Долго, не известно сколько еще таких шляется, — ответил Григорий и вскинул ружье, — погодь…
Он медленно пошел у бакам, у которых можно было разглядеть стоящего на четвереньках в испачканной грязью короткой дубленке, и да, было похоже, что он словно дикий зверь поедает несчастного дворника, отрывая от него куски плоти зубами.
— Ба-бах, — саданул громкий выстрел, Никитка вздрогнул и еще сильней прижался ко мне.
— Не бойся, — погладил я его по спине.
Григорий подошел ближе к бакам и опустив ствол выстрелил еще раз, похоже уже в дворника, переломил ствол, и зарядив оружие махнул мне рукой.
До
— Ну спасибо тебе Григорий Иваныч, — протянул я ему руку.
— Доберешься в Ростоши, позвони обязательно.
— Хорошо, кивнул я, ему и достал «Осу».
— Оставь.
— Спасибо.
— Ну все, с богом, — постучал он по крыше.
Количество ДТП явно превышало среднестатистическое, а на перекрестке Гагарина и Алтайской так вообще «пожарка» перевернулась, собрав в кучу несколько машин. Благо по три полосы в каждую сторону на проспекте, и я кое-как втиснулся в поток, кивнув, поблагодарил какого-то мужика на «Ниве», который меня пропустил. До развязки загородного шоссе доехал без проблем, да и до Ростошей тоже. В микрорайоне, где был Сашкин дом почему-то не-было уличного освещения, но причину я узнал чуть позже, въехав в поворот и увидев упершийся в бетонный фонарный столб «Чероки». Не вписался… и только я про это подумал, как с темной обочины, под свет фар на нас шагнул такой классический «браток», в короткой кожаной куртке, спортивных штанах и кроссовках. И он был уже не живой…
— Никитка не бойся, закрой глаза и просто не смотри.
Снова испугавшийся ребенок послушался, и немного вскрикнув сильно зажмурился и закрыл глаза ладошками в вязаных варежках. А я включил заднюю, подвывая коробкой машина отъехала метров на десять… теперь первую, газу, сразу третью… На! Уродливый оскал и безжизненные, но жаждущие плоти глаза уставились на меня через лобовое стекло, когда живой покойник «разлегся» на капоте грудью, я смог увидеть наборную рукоятку ножа, торчащую у него под левой лопаткой по самую эту рукоять. Поытался отъехать снова назад, но этот «браток», похоже зацепился чем-то за бампер и руками с противным скрипом ерзал по стеклу… Осторожно вышел из машины, открыл багажник, в надежде найти там походящий инструмент, и нашел — нормальный такой молоток… Подошел к капоту, наклонился и убедился что Никита так и сидит закрыв глаза, «от души» приложил «братка» по голове, он еще пару раз дернулся и сник. Не выпуская молоток из рук, готовый его использовать для рихтовки метрвячьих мозгов, схватил теперь вреде действительно мертвую тушку за куртку, матерясь снял с капота и оттащил на обочину, осмотрелся и сел в машину, сунув молоток под сиденье.
— Все Никит, я прогнал плохого дядю.
Мальчик убрал от лица руки и осторожно открыл глаза и опять вздрогнув закрыл, я повернулся, и увидел как из уже открытой двери «Чероки» к нам семенит в туфлях на шпильке, в дорогой шубке на распашку и коротком платьице эдакая «снегурочка», правда с хорошей такой шишкой на лбу…
— Подождите! Подождите пожалуйста!
— Ну разговаривает, значит живая, — подумал я вслух и вышел, но нащупал в кармане «Осу».
— Пожалуйста, меня… подвезите меня до дома, тут не далеко, в конце улицы, — что говориться «мотая сопли на кулак» начала умолять она, и кивнув на мертвяка на обочине сказала, — я перепугалась когда его на дороге увидела… и в столб.