В гости по ночам...
Шрифт:
Соседи и брат, как обычно, сидели на кухне и смотрели футбол. С работы пришли молдаванки, снимающие одну комнату на четверых, и тихо готовили еду. Девушки вежливо поздоровались с Ольгой и практически сразу же ушли в свою комнату. Они рано уходили и поздно приходили. Работали в овощных ларьках или на рынках без выходных по три месяца, уезжали домой, потом снова возвращались. В квартиру они приходили только спать. Ольга и другие жильцы радовались тихим молдаванкам, сменившим шумных алкашей.
– Что случилось? – повернулась от телевизора вся честная компания при виде Ольги,
– Ты чего так долго? – поинтересовался брат.
Ольга не удостоила его ответа и сообщила остальным про приоткрытую дверь квартиры на четвертом этаже. Ганс мгновенно сказал, что нужно вызвать милицию.
– Так, ты остаешься здесь смотреть матч, – заявила ему Екатерина Афанасьевна, вскакивая с места, как резвая молодая козочка. – Как раз твои соотечественники играют. Потом перескажешь нам основные моменты.
Ганс хотел что-то возразить, но увидел лишь спины соседей. Конечно, если бы играли «Челси» с «Манчестер Юнайтед» или «Реал» с «Барселоной», то часть жильцов явно осталась бы досмотреть матч, но немецкий чемпионат вызывал меньший интерес.
Первой вниз по лестнице бежала Екатерина Афанасьевна. За ней пристроился коллекционер Владимир Викторович, потом Сева с Игорем Петровичем, поделившимся пивом с интеллигентным человеком, потом Ольга с Юлией Карловной. Замыкал процессию сын Юлии Карловны Святослав. Но он вообще был очень неповоротлив и неуклюж. Никто не знал его отца, но сын совершено не походил на свою высокую и худую мать.
– Надо было взять перчатки! – вдруг воскликнул Игорь Петрович.
– А я передником буду за ручки браться, – объявила Екатерина Афанасьевна и так и сделала. Ей даже не пришло в голову позвонить в звонок.
– Ни к чему не прикасаться! – Игорь Петрович обвел взглядом жильцов своей квартиры. – Мало ли что…
Вслед за юркой Екатериной Афанасьевной жильцы коммуналки вошли к соседям снизу.
Квартира на самом деле производила впечатление офиса. Но только на первый взгляд. Под офис были отданы три ближайшие к входу комнаты, еще две использовались как спальни, причем от офисных они отделялись стеной, две оставшиеся стояли закрытыми. То есть при входе любой, незнакомый с планировкой квартиры пятого этажа человек мог решить, что попал в офис, и кроме трех офисных помещений здесь больше ничего нет. Вход в остальную часть квартиры имелся не в стене, добавленной кем-то, а в стене третьей комнаты.
Быстренько осмотрев пустующий офис, жильцы коммунальной квартиры отправились дальше. Жилая часть, в отличие от офисной, требовала ремонта.
В одной из спален на кровати лежала незнакомая женщина.
– Ольга! – крикнула Екатерина Афанасьевна, первой обнаружившая незнакомку. Екатерина Афанасьевна вообще во все помещения заходила первой – и как женщина, и как старшая по возрасту, ну и вообще мало кто из попадавшихся на пути старушки-общественницы граждан (в разные периоды ее жизни), мог противиться ее напору. Ну и, конечно, она ни к чему в этой квартире не прикасалась голыми руками. Она не собиралась оставлять улики для участкового и местного отделения милиции, где ее прекрасно знали и страшно
Женщина, которой на вид было лет шестьдесят, если не больше, оказалась жива, но, вероятнее всего, только что пережила сердечный приступ. У нее посинели губы. Ольга мгновенно достала мобильный телефон и вызвала бригаду «Скорой», поскольку сама в данном случае не могла оказать всю требуемую помощь. Она только положила женщине под язык пару таблеток нитроглицерина, который всегда лежал у нее в сумочке.
– Она выживет? – спросила Юлия Карловна, рассматривая даму на кровати.
Женщина была ухоженной, дорого одетой. Макияж, маникюр, хорошая стрижка, да и пластику лица нельзя было исключать. Вероятно, ей стало плохо в квартире, и она успела дойти до кровати и не рухнула на пол. Но она не успела раздеться, только скинула туфли на шестисантиметровых каблуках, или они сами свалились с ног.
Ольга пожала плечами в ответ на вопрос Юлии Карловны. Здесь требовалось реанимационное лечение. Но как женщина попала в квартиру? Кто-то открыл ее до нее?
Бригада «Скорой» приехала очень быстро, все знали Ольгу Петровну, поскольку подстанция располагалась в соседнем с поликлиникой доме. Пациентку забрали, лишних вопросов жильцам коммуналки, оказавшимся квартирой ниже, не задавали. Однако когда даму перекладывали с кровати на носилки, она на несколько секунд пришла в себя и произнесла одно слово:
– Вампиры!
После этого снова отключилась. Ольге сказали, в какую больницу повезут пациентку.
– Ты ее не знаешь? – спросил врач «Скорой».
Ольга покачала головой и сказала, что хозяев сейчас в квартире нет, где документы, она не знает. Рядом с кроватью не валялось никакой сумочки, не было ее и в прихожей. Там на вешалке только висел женский плащ. Больше не было ни одежды, ни обуви, ни документов. В кармане плаща обнаружился только кружевной носовой платочек с вышитой в одном углу буквой «Н». От него пахло теми же духами, что и от дамы.
Прихожая была прихожей офиса, не квартиры. Может, Станковичи держали все свое добро в комнатах? Но ведь они прожили в Петербурге всю зиму. Неужели они проходили в жилые помещения через чистенький офис в уличной обуви? Да, многие европейцы не переодеваются дома, хотя, как с этим делом обстоит у сербов, Ольга не знала. Но жена Станковича и ее брат – русские! И домработницы тут не было. Екатерина Афанасьевна бы знала. Она им свою племянницу предлагала, жена Станковича тогда заявила, что сама будет убирать квартиру.
– Так, народ, а вещичек-то нет, – сообщил Игорь Петрович после того, как заглянул в шкафы в двух спальнях. Все дверцы открывал, держась за них носовым платком.
Народ пробежался по квартире, увидел, что в кухне есть полный набор посуды, работает холодильник, в котором остались продукты. В офисе стояли два компьютера и принтер, лежали какие-то бумаги, но в спальнях вещей жильцов не оказалось! Никаких! Только кровати были застелены.
– Запертые комнаты будем вскрывать? – спросил Владимир Викторович, обводя взглядом соседей.