В гостях у Лешего
Шрифт:
— Что ты здесь делаешь, Катарина? — сказал раздражённо отец вместо приветствия, обернувшись на шум.
— И тебе здравствуй, папа. Мама.
Катарине ничего не оставалось как принять независимый вид и с чувством оскорблённого достоинства произнести:
— Я всё слышала и я не согласна!
Герр Хофманн смотрел на свою младшую дочь и с огорчением сожалел (в который раз!), что судьба не послала ему хотя бы одного сына. Как было бы проще! Нет, он любил своих дочерей, по-своему… Но, после того, как его всегда послушная и примерная девочка Амелия променяла
Да, он был консерватором и не скрывал этого, иногда сожалея, что не родился хотя бы на столетие пораньше, когда женщины знали своё место и не стремились променять семейные ценности и обязанности на феминистические выпадки. Сейчас же он был вынужден уговаривать свою дочь прислушаться к нему, ведь она была так молода и не понимала обязанностей, которые накладывало их положение в обществе.
— Катарина, ты знаешь, что я не молодею, — начал мужчина свою речь, — как ни прискорбно это говорить, но мне не кому передать свои дела! Всю жизнь я строил семейную империю, налаживал связи, и что в итоге? Амелия уехала в другую страну, разведясь с бароном Вальдштейном, которого я прочил в свои приемники…
— Но я то тут причём? — возмутилась Катарина.
— А ты мало того, что не захотела идти по моим стопам и изучать основы бизнеса, так ещё и связалась с возмутительной компанией, позоришь нашу семью. Неужели ты думаешь, что я приму такого зятя?!
— Ты о Лукасе говоришь? — облегчённо выдохнула Катарина. Если дело в художнике, то сейчас она развенчает отцовские опасения и всё станет на свои места. — Да мы с ним даже не встречаемся, он просто мой хороший знакомый… Ещё раз прошу прощения за его выходку, больше такого не случится!
— Ты не понимаешь, Катарина. Дело не только в этом молодом человеке, — начала свои увещевания Алисия, глядя на дочь с материнским снисхождением. — Тебе уже двадцать три, мы с отцом и так дали тебе возможность жить как хочешь, не давили на тебя, ожидая, что ты сама придёшь к нужным выводам. Но, к сожалению, мы ошиблись. Эта свобода лишь отдалила тебя от нас. Пора одуматься, хватит мотаться по всему миру. Ты любишь историю, археологию, но что это даёт? Это не приносит ни денег, ни уверенности в завтрашнем дне.
– Вот только не надо снова корить меня за выбранную профессию. Это наука, знание, соприкосновение с тысячелетними традициями и реликвиями! Она приносит мне настоящее удовольствие и делает меня счастливой! Разве этого мало?..
В который раз ей приходилось оправдываться за выбранную специальность. Хорошо хоть учиться осталось недолго, скоро она защитит учёную степень и перестанет быть зависимой от родителей.
— А нельзя ли соприкасаться с наукой будучи замужем за основательным и влиятельным мужем? — вкрадчиво добавил отец. Он был отменным переговорщиком, иначе бы не добился таких высот. — К тому же, как выяснилось, молодого человека у тебя нет… Так почему бы не породниться с Драгштейнами? Филипп без ума от тебя!
— Что-то не похоже… — пробормотала Катарина, закатывая глаза.
— К тому же, — добавила Алисия, пересев поближе к дочери и взяв её за руку, — ты слишком избирательна и потому вряд ли сможешь найти супруга сама, доверься нам. Подумай, что будет с нашей семьёй без наследников?
— А как же дети Амелии?
— Она живёт в другой стране и к тому же родила девочку, которая точно не сможет возглавить семейный бизнес, — жёстко парировал мужчина. Это была его головная боль и он до сих пор переживал предательство старшей дочери.
Отец давил на жалость, но не на ту напал. Катарина — это не Амелия. Да и двадцать первый век на дворе давал силы на борьбу с консервативными замашками родителей. Встряхнув белокурой гривой девушка встала с кресла и посмотрев на отца твёрдо сказала:
— Нет, вы совершаете ещё одну ошибку и даже не видите этого.
Повернулась в сторону двери и услышала в спину:
— Тогда с сегодняшнего дня ты лишаешься нашего обеспечения, полностью! И на наследство можешь не рассчитывать!
Повернулась к родителям, отказываясь верить в только что услышанное:
— Прошлый век какой-то… Серьёзно? Вы не можете меня шантажировать деньгами, это немыслимо…
— Попробуй — и убедишься в этом сама, — припечатал сердито Джонас Хоффман.
Нет, конечно Катарина не была меркантильной, но как и любые девушки её возраста и круга любила красивую жизнь: брендовую одежду, свой люксовый автомобиль, салоны красоты. К тому же она много средств вкладывала в исторические исследования, участвовала в спонсировании некоторых экспедиций и просто не могла подвести стольких людей.
Да, Катарина теперь понимала Амелию — за всё в этой жизни нужно платить. Чувствуя, как захлопывается дверь на свободу девушка попросила:
— У меня есть условие.
— Какое? — довольно потирая руки спросил глава семьи.
— Свадьба состоится не раньше, чем я закончу учёбу.
— Отлично! Только помни, Катарина, что я присматриваю за тобой, — сказал мужчина и, поймав возмущённый взгляд дочери, добавил, — это чтобы ты не наделала глупостей. Для твоего же блага!..
Да как они смеют?!
Катарина сердито мерила шагами гостиную в своей небольшой квартирке: десять шагов из одного угла в другой. И обратно. Это действие думать не помогало, но успокаивало. Это факт!
Также не подлежало сомнению и то, что замуж по родительской указке она не выйдет. Никогда! И если отец думает, что сможет заставить её выйти замуж насильно, то он сильно ошибается. Он просто не знает своей младшей дочери. Впрочем и в старшей он тоже ошибся…
Катарина улыбнулась, вспомнив сестру. А ведь в своё время она думала, что Амелия так и не решится поменять свою судьбу. А оно вон как хорошо получилось!