В гостях у (с)нежного чародея
Шрифт:
Льер выглядел недовольным и встревоженным. И хоть глаза его сейчас были темно-синими, почти как небо над головой, и элементаль мирно спал в его груди, Аурика испугалась, что чародей снова наденет свою ледяную маску и опять станет неприветливым злюкой. Она шагнула к нему ближе, обняла за плечи, заглядывая в глаза:
– А я вот успела загадать.
– И что же ты загадала, дочь Черного Пламени? – Льер не мог противиться чарам драконицы. Он ответил на ее объятия, скользнул ласковым взглядом по ее лицу, словно ощупывая каждую
Аурика пожала плечами:
– Загадала, чтобы нам всем вернуться домой.
Льер вздохнул:
– В канун Йоля все желания должны сбываться. Говоришь, тебя будут искать?
– Непременно. – Аурика просияла, но сразу же погрустнела, вспомнив слова Льера. Добавила не очень уверенно, – Я уверена, что король Истроса способен преодолеть любую преграду…
– Хотелось бы верить в это, Золотце. Иначе нам и впрямь придется провести остаток дней здесь. Вместе, – он добавил с невеселой усмешкой.
Аурика прижалась щекой к плечу мужчины. Вздохнула. От Льера пахло морозом и свежей хвоей.
– Что это там? – она вытянула шею, пытаясь разглядеть зарево, занимающееся над макушками леса в том месте, где угасла упавшая звезда.
– Где? – Льер повернулся и тоже пригляделся. – Не знаю, на северное сияние не похоже.
– Пойдем, посмотрим, – драконица с юной беспечностью потянула мужчину за руку, и он нехотя подчинился.
– Очень странно, – он продолжал ворчать. – Если бы я не был уверен в том, что это невозможно, я сказал бы, что там пожар. Лес горит.
И в подтверждение его словам до них донесся запах дыма. Сердце Аурики дало осечку и застучало с удвоенной силой – от волнения и страха.
– Идем скорее! – она тащила Льера за собой. – Нужно посмотреть, что там.
Чародей заупрямился:
– Лучше, я один схожу. Там может быть опасно. Если это и вправду пожар…
– Я – дракон! – Аурика гордо вскинула голову. Добавила уже мягче, видя недовольный взгляд Льера, – Я не боюсь огня, ты забыл?
– Ладно, идем, – мужчина нехотя согласился. – Поможешь мне, если что.
Они спешили так, насколько им позволяли глубокие сугробы. Запах дыма усиливался, стало светлее, и Аурика чувствовала овевающий лицо теплый ветер. И чем дальше они шли, тем горячее становился этот ветер.
В тишину примолкшего ночного леса влился новый звук – низкое угрожающее гудение и треск. Льер поднял магический щит, и струящийся из-за деревьев жар ослаб, но полностью скрыть его завеса Льера не смогла.
Наконец деревья расступились, и пара влюбленных выбежала на открытое пространство. Нет, это горел не лес, до деревьев пламя еще не добралось. В воздух взвивались клубы пара от снега, растаявшего на многие шаги вокруг.
А на равнине пылала сама земля, освещая темный силуэт того, что пришел растопить вечные снега колдовского мира.
***
Льер оттеснил Аурику себе за спину, шагнув вперед, и с вызовом уставился на
– По какому праву ты хозяйничаешь на моей земле? Ты кто такой?
– А ты разве не видишь? – пришелец развел руками, и его голос прозвучал до боли знакомо, вот только интонация его Аурике совсем не понравилась.
– Отец? – она прищурилась, силясь разглядеть пришельца. Спохватившись, попыталась прощупать его магическую ауру, но, как и в случае с Льером, ничего не почувствовала.
– Нет, не вижу. Назови себя, – Льер отступил на полшага, толкнув Аурику еще дальше за спину, а пришелец, напротив, на шаг приблизился. Высокий, могучий, черноволосый, с пронзительным взглядом черных глаз-углей.
– Мое имя Алузар, я – воплощенный Пламень, и в моем праве хозяйничать там, где я сочту нужным. А ты – заигрался в чародея, мальчик.
Король Алузар протянул руку в сторону дочери:
– Идем, Аурика. Тебе пора домой.
– Я никуда не пойду! – юная драконица упрямо тряхнула гривой золотистых волос. – Без него, – и вцепилась в плечи Льера.
– Она никуда не пойдет… если сама не захочет, – Льер наклонил голову, исподлобья смотря на короля драконов.
Алузар тоже наклонил голову, глядя на потенциального соперника:
– Аурика, – хоть он обращался к дочери, но смотрел на Льера, – я не люблю повторять дважды, ты же знаешь.
Голос его был спокоен, но лучше бы он кричал, лучше бы отругал непослушную дочь за своеволие. Но король драконов был пугающе, неестественно невозмутим.
– Отец… – голос юной принцессы дрогнул. Она очень любила отца, но сейчас он буквально давил на нее своей силой, заставляя принять нужное ему решение.
Аурика крепко зажмурилась, потрясла головой, пытаясь скинуть с себя гнет отцовской воли. Видя ее страдания, Льер снова шагнул вперед:
– Оставь ее, Черный огонь! Аурика уже достаточно взрослая, чтобы самой за себя принимать решения.
Дракон склонил голову набок, словно разглядывая любопытную зверушку, которая вдруг почему-то заговорила:
– А тебя вообще никто не спрашивал, человек. Скажи спасибо, что я сохраню тебе жизнь. Не хочу марать руки на глазах у дочери.
– Отец! – Аурика только смогла выдохнуть с возмущением и поперхнулась эмоциями.
Льер с силой сжал зубы, и Аурике даже показалось, что она слышит их скрежет:
– Хоть ты король драконов и отец Аурики, но даже тебе я не позволю разговаривать со мной в таком тоне.
– Не позволишь? – Алузар скептически поднял черную бровь. – Интересно, как?
– А вот так!
Льер оттолкнул Аурику прочь от себя, развел руки в стороны и запрокинул голову. Драконица упала, приземлившись в сугроб, и в тот же миг почувствовала, что воздух сковало смертным холодом. Каждый вдох был подобен пытке, обжигая легкие. Влага вымораживалась с глаз и губ, оседая на ресницах пушистым инеем.