В гостях у сказки, или Не царевна лягушка
Шрифт:
— Очень интересный феномен, — согласился с ним Кащей. — Надо бы его исследовать всесторонне.
— Облезешь, — не отрывая восхищенного взгляда от жены, посулил Горыныч. — То же мне магозоолог выискался.
Степан тестю ничего не ответил, но кулаки размял.
— И правда, Костенька, не лез бы ты, куда не надо. Все-таки девочки — чудо расчудесное, нельзя к ним с таблицами измерительными соваться.
— Вася, и ты туда же, — обиделся бессмертный исследователь. — Я же для науки!
— Кончай базар, — решительно остановила начинающуюся перепалку Яга. —
— Ага, — опомнился он.
— Что там у тебя? Кровь Сирина?
— Она самая, — кивнула ведьма. — На стол ее ставь. И воду живую тоже бери. Замечательно. Осталось Жар-птицыны слезы получить.
— Я по команде плакать не умею, — прозвучало в виноватом Любашином щебете.
— Не волнуйся, ягодка, — утешила Кащееву дочку ведьма. — Помогу я тебе. Садись к Горынычу на плечо…
— Почему это к нему? — обиженно выпрямился воевода новгородский. — Я муж.
— Огнеупорный он, — ответил уязвленному Степану Аспид. — А ты запросто погореть можешь. Муж.
— Мус — поддержала отца Хельга. — Объелся гус.
— Груш и яблок, — чмокнул ядовитую дочуру гадюк.
— Не отвлекаемся, — нахмурилась Яга. — Люба, долго тебя ждать? Слезы добывать надобно.
— Как-то это настораживающе прозвучало, — взволнованная птица опустилась на широкое дядюшкино плечо.
— Готова? — сурово глянула на нее Ягишна.
— Да. О грустном думать надо?
— Зачем? — озадачилась ведьма.
— Чтоб заплакать, — неуверенно предположила царевна. — По системе Станиславского…
— Ой, да думай ты об чем хочется, — отмахнулась Яга. — Главное нюхать не забывай, — с этими словами она подсунула под самый клюв чудо птицы скляницу с белесой жидкостью.
— Что?.. Кх-кх-кх… — раскашлялась, заплакала несчастная.
— Доченьку мою любимую убили! — пожарной сиреной взвьла тут Василиса, напугавшись сама, заодно царица — матушка напугала малышню.
— От лукового сока еще никто не умирал, — рассудительно заметила Яга, бережно собирая слезы Феникса в хрустальный флакон.
— Какая жестокость, — не унималась Василиса. — Пытки просто.
— Подумаешь, какое дело. Мне луковый сок с медом в нос капали, — вспомнила детство золотое Маша. — Лучше посмотрите на Настюшу, это такая красота.
— Да, — тут же согласилась Хельга, не сводя глаз с высокого осеннего неба, в котором кувыркался новорожденный Алконост.
— Ну вот и все, — закончила измывательства над Кащеевой дочкой Яга. — Отдыхай Любушка, только назад превращаться погоди, а то как бы Настюша следом за тобой человеком не обернулась. Она пока птица неопытная.
— А детям такие превращения не повредят? — с опозданием переполошилась Марья.
— Было бы вредно, я б не позволила Любаве облик менять, — не на шутку обиделась Ягишна. — Понимать надо.
— Простите.
— Ладно уж прощу, — пробормотала Яга, сдерживая порыв превратить всех, мешающих обряду, в каких-нибудь тихих животных. В паучков, лягушек или мышек по выбору реципиента. —
— А заклинаний будут? Наговоры? Ритуальное пение? — шепотом спросила Маша у мужа.
— Ритуальный секс, — так же тихо ответил он. — Если получится Хельгу от тебя отвлечь.
— Озабоченный змеюк, — прыснула в кулачок та.
— На том стоим, — гордо задрал нос Аспид.
Вдохновленные суровой ведьмой чародеи действовали четко и слаженно, так что спустя буквально пять минут собранные в сердце Медовой долины из обычных превратились в молодильные.
— Ну вот и все, — устало опустилась на лавочку Яга. — Сейчас яблочки поделим и домой.
— А пир как же? — напомнила Меланья.
— Без меня пируйте, детки, — отказалась ведьма.
— Нет уж, — уперлась неконфликтная Малашка. — Без вас никакой свадьбы не получилось бы.
— Глупости.
— А вот и нет. Если вас не будет, и я не пойду.
— Малаш, — дернул ее за рукав любимый. — Родичи нас не поймут.
— Ты не меня дергай, а помощницу нашу, — сердито ответила та. — Матерью посаженной быть зови, неблагодарный ты медведь.
— Слышите, бабушка Яга, что жена моя говорит, — с улыбкой повернулся к ведьме Михайла. — Столько раз вы нас выручали, выручите еще разок.
— Так уж и быть, — смилостивилась Ягишна. — Посижу на празднике. Только яблоки сначала в Лукоморье переправлю.
— Вот и ладненько, — обрадовался оборотень. — Только вы уж не мешкайте, помните, что вся Медовая долина ждет, за стол не садится.
— Вьете вы из меня веревки — для виду пожурила Яга, но было видно, что по душе ей и Малашкина настойчивость, и Михайловы уговоры. — Покою от вас нет.
— Это же хорошо, — улыбнулся ей Аспид.
— Замечательно, — ответила на улыбку она. — Но сильно хлопотно. Ладно, дети, давайте с косолапыми урожай делить, вот как хищно они на него посматривают.
И была свадьба, и был пир. Сами собой прыгали в рот жареные гуси.
Запеченные осетры словно драккары викингов гордо вплывали в распахнутые глотки. Медовые ковриги не уступали размерами тележным колесам. Фаршированные кабаны вальяжно возлежали на расписных фарфорах, зажав в клыкастых пастях наливные яблочки. Мед и пиво текли рекой. Все больше по усам, конечно, но и в рот кое-что попадало.
Веселилась, гуляла Медовая долина. Стар и млад чествовал Михайлу Потапыча с Меланьей Павловной. Даже девки вреднючие в это день не кривили презрительно губ, боясь прогневить богов. Ибо знали, что аукнется гадость, на свадьбе совершенная. В общем, не подвели гости со стороны жениха. Гости со стороны невесты тоже не ударили в грязь лицом. Ни подарками дорогими, ни веселием, ни аппетитами здоровыми медведям не уступили. И словно мало было того, дождавшись, когда ночь опустится на долину, устроила чародеи огненную забаву — сказочный салют.