В гостях у спящих. Лесовик
Шрифт:
Что ж, прекрасно меня такое положение дел полностью устраивает, а Толику действительно надо помочь, глядишь, и он мне когда-нибудь поможет.
С такими мыслями я и отправился отлавливать Толика. Поймать мне удалось его довольно быстро, благо было время обеда. Он грустно сидел в столовой, уставясь в одну точку. Рука застряла с ложкой на полпути до рта. Посмотрел на то место куда он смотрел. Вход в электрощитовую комнату с табличкой: «Не влезай — убьёт!» и нарисованным черепом.
— Толик! Что-то случилось?
— А? Что? — спохватился он, проливая содержимое ложки на скатерть.
— Ты чего так смотрел на эту табличку, словно
— А что, похож? — с испугом поинтересовался Толик.
— Толик, ты меня пугаешь! Что с тобой такое?
Он встряхнулся, как собака после воды.
— И правда, чего это я? О, кстати! Знаешь анекдот на эту тему?
— Нет.
— Так вот. Ходит дед чернее тучи, весь злой на бабку разве что с кулаками не бросается, а она понять не может, что с ним такое. Ну и спрашивает у него: «Ты чего буянишь, старый? Чем я тебе не угодила-то?» А тот ей и отвечает: «Да ты тут не при чём, третью ночь никак поспать не могу! Как только глаза закрываю, перед глазами чёрт и спрашивает так грубо „Ты чего?“, а я от этого просыпаюсь». «А ты его спроси в ответ: „А ты чего?“» — советует бабка. Дед так и поступил. Во сне чёрта и переспрашивает «А ты чего?» А чёрт постоял-постоял, почесал пятернёй в затылке и говорит: «И правда, чего это я?»
Толик после анекдота сам рассмеялся и я вслед за ним. Отсмеявшись, я всё-таки поинтересовался:
— Так что всё-таки такое с тобой?
— Да вот что-то кроет меня от всего. Понимаешь? Начал играть за некров — одни черепа вокруг да скелеты, ещё зомбаки всякие. Потом родители умерли — опять же смерть, — он тяжело вздохнул, — Теперь ещё и обряд инициации в лича прошёл. Это вообще капец. Сам стал ожившей черепушкой. ДА ещё и табличка эта. А ведь раньше я её никогда не замечал. Вот скажи, ты раньше обращал на неё внимание?
— Да как-то нет, особо…
— Вот и я её раньше в упор не видел. А сейчас всё одно к одному: кругом смерть: дома смерть, в игре смерть кругом, даже сам там мёртвым стал, так ещё и тут, в столовке — череп. А если мыслить шире, то на кухне вообще куча трупов и разная расчленёнка валяется в холодильниках…
— Какая куча трупов? О чём ты? — я с подозрением покосился на плавающее в борще Толика мясо.
— Ну как же! Курицы мороженные, говядина, свинина — это всё трупы и их части тел.
— Тьфу на тебя, Толик, я уж и правда подумал, что на кухне тут что-то несусветное творится.
— Да нет, ничего необычного. Одни люди убивают, другие жрут мертвечину, всё тип-топ, всё ништяк.
— Толик, ты что за вегетарианство проповедуешь?
— Вегетарианство? А смысл? Трупов меньше не станет. Если я один не буду есть мясо, ничего не изменится. Смертей меньше не станет. Ты только оглянись, ведь кругом нас окружает смерть. Кушаем мы дохлятину, квартира мне досталась в наследство, потому что родители умерли, табличка опять же эта…
— Да далась тебе эта табличка.
— И правда, чего я к табличке привязался… Ты мне вот лучше ответь на какой вопрос: видал небось местного финансиста? — я кивнул, — Видал, значит. А ведь этот старпёр уже десятый десяток разменял и ничего, коптит небо. А моим родителям ещё и пятидесяти не было. Да какое там, пятидесяти. Их совместный возраст, наверное, меньше, чем у этого деда. Вот и ответь мне, где справедливость? Почему этот высушенный сморчок живёт, а мои родители нет?
Я пожал плечами и ответил, как когда-то говорил мой дед, когда я его спрашивал про своих родителей:
— У каждого
— Вот-вот… — грустно заметил Толик, — Неизвестно. Судьба, а то ещё и воля Божья. Всемилостивейшего. Ушли в лучший мир и так далее и тому подобное. Сколько я всего этого уже наслушался… Тошнит уже! Вот и в виртуальности со смертью не сказать что справедливо. Мы не умираем, а неписи умирают. Иногда правда не умирают, если есть у них особые талисманы, но стоят они как Пизанская башня вместе сгородом… Отсюда вывод: выживут самые богатые, а бедные опять сдохнут и пойдут в неизвестность… Даже некроманты и те не застрахованы от такого исхода. А ведь казалось бы — истинные слуги смерти, а по факту — пшик. Предвечной слуги не нужны, последователи тоже. Она была всегда и будет всегда. Даже миры умирают, не говоря уж о богах. Так неужели нет способа избавиться от этой старушки с косой?
— А зачем? Главное ведь не жить вечно, а то, что ты после себя оставишь.
— Эта фраза справедливо только в том случае, если у всех равные возможности, а в нашем мире справедливости нет. Вот представь себе утопичный мир, где заранее известно, сколько тебе жить: ну например семьдесят лет. Вот что тогда было бы?
— А это зависело бы от воспитания конкретных людей. Кто-то жил бы для себя, прожигая всё, что можно, не заботясь ни о чём, а кто-то старался бы помочь потомкам. В общем, было бы так же, как и сейчас.
— Я тоже так думаю, только конфликты в обществе были бы более обострёнными. Но это мелочи. А вот представь, если все живут вечно! Что тогда?
— А тут уже зависит от личностей, выбившихся в руководители. Выбьется лентяй — будет стагнация и деградация; наоборот — расцвет и прекрасное будущее.
— А мне кажется, что второй вариант в принципе невозможен. В лидеры всегда выбивается какая-то мразота, которая портит жизнь всем подчинённым. Потому у нас даже фраза есть политика — грязное дело. Невозможно заниматься ей и оставаться чистым. Нельзя кругом быть хорошим. Всё равно станешь плохим для кого-то. Да и для всех возможно. Все хотят полениться и поваляться на травке, а ты их заставляешь работать, в светлое будущее тащишь… Не будут тебя люди любить, в общем…
— Почему меня?
— А потому что ты из этой породы людей, которые тащат, а я из тех, кому не хочется. Вот такой расклад. И мир, в сущности, при всех вариациях останется тем же самым шлаком, ничего не изменится, как бы не менялись входящие условия. Да и люди тоже всегда будут попахивать не духами… Вот такая философия.
— Зря ты так, не все же люди плохие…
— Конечно не все, но плохих гораздо больше. И сейчас даже хороши очень быстро оскотиниваются и становятся плохими. Вон, относительно недавно в нашей стране все люди вроде как были равны. Но даже тогда кто-то был «ровнее». Или после развала страны что-то было лучше? Нет, тоже было хреново. И так везде, куда ни глянь. Везде основным двигателем к развитию являются деньги. А если кто-то что-то и создаёт, пусть даже мелкую, никому не нужную фигульку, то тут же стремится запатентовать, чтобы капала денежка, если эта вещь кому-то вдруг ещё понадобится. Никто ничем просто так не делится. Денег в долг знакомым не одалживают, ибо боятся. Чего? Каждый своего: кризиса, что не отдадут, обесценивания. Даже под расписку ни одна тварь мне денег не одолжила. Все процент, падлы, требуют, ибо инфляция. А ты говоришь не все плохие. Все. Просто кто-то маскируется лучше.