В гостях у тёмных эльфов
Шрифт:
– А кто будет следить за конюшней? Станислав со всеми хлопотами один не справится. У нас шесть лошадей, три мула – с такой оравой поди убавься. А на нём ещё обязанности дворецкого и охранника, – поинтересовался полковник.
– Наймём кого-нибудь на время, это не проблема, – отмахнулся посол. – Ты, Лёша, в общем с моим планом согласен?
– Я не против, и даже согласен с тем, что целую армию нанимать – это перебор. Но вот ответь: стоит вся эта канитель двух строчек в учебнике истории о том, что такого-то числа такого-то года было первое Имперское и вообще первое официальное иностранное
– Стоит. И мы с тобой уже не раз спорили на эту тему.
Я прервал готовый разгореться спор.
– Простите, Виктор Геннадьевич, а почему мы берём с собой Фадеича? Было бы логично взять Станислава – бывший панцирный гренадер очень пригодился бы в связи с сложившийся ситуацией.
Посол улыбнулся, а ответил мне дядя Леша.
– Видишь ли, Саша, не всегда очевидные решения являются правильными. Ты многого про Фадея Ильича не знаешь. Он далеко не простой кучер и конюх. Были в его карьере дела поопасней и куда сложнее, чем то, что нам всем предстоит.
Я превратился в слух, готовясь услышать много нового про вроде как обычного и на вид простого человека. До этого момента из странностей за нашим кучером водилась только любовь к кулачным боям, в которых он принимал участие, и с немалым успехом. Но полковник не стал откровенничать на тему, повернул разговор в совершенно другое русло. Мне уже была знакома его подобная манера ухода от нежелательной темы. Пытаться теперь разузнать что-нибудь про прошлые заслуги и дела Фадея Ильича совершенно бесполезно.
– Саша, а как ты собирался вытащить из тюрьмы свою рабыню? Она же там за убийство нашего второго секретаря сидит.
– Пришлось нанять для неё адвоката, и он мне целую лекцию прочел о простых рабах и магически призванных. Например, что здесь, в Ровалии, что в Империи людей, гномов, орков и эльфов тёмных или светлых в рабстве держать запрещено. Но купцы или официальные лица из Пешеханского султаната и Нагорного халифата, где рабство вполне законно, могут находиться на территории этих государств вместе с рабами, и никто не стремится отобрать их. Я имею в виду тех, что при них находится.
– Это было бы крайне сложно – магической рабский ошейник без разрешения хозяина практически невозможно снять. Были случаи, когда у пешеханских торговцев пытались отнять силой нескольких их рабов. Они попытались возмутиться, но им пригрозили. Торговцы развернулись и уехали, а через три дня все отнятые рабы умерли, – припомнил эту старую историю посол.
– Так, понятно, ошейки их убили. Снять же их вопреки воле хозяина очень сложно – это общеизвестный факт. Больше попыток отобрать рабов не делалось, выкупать вернее будет – сказал полковник. – Но мы перебили Александра.
– Итак, – продолжил я, – адвокат описал мне все мои права и обязанности как новоиспечённого рабовладельца. Мой случай хоть и редкий, но далеко не единственный. Был случай, когда один путешественник из Эгирейской республики выкупил приговорённого к смерти гнома. Но продали его сородичи только с условием пожизненного рабства. Был случай, когда тоже гном продал сам себя, чтобы избежать изгнания всей своей семьи из подгорного королевства. Покупатель – посол
– Да! Я даже помню эту историю, – воскликнул Виктор Геннадьевич. – Этот гном когда-то спас Ивана Фёдоровича, и он не мог допустить, чтобы семью его спасителя выкинули на улицу, причём не просто на улицу, а вообще из подгорного королевства, дав возможность забрать только то, что унесут в руках.
– А просто в долг дать?– удивился дядя Лёша.
– Нет, там деньгами ничего решить было невозможно, только изгнание с позором или искупление добровольной продажей в рабство главы рода. Не знаю, что конкретно произошло, но решение посла было выкупить и увезти к нам в Империю. Скандал был преизрядный, но чтобы не портить отношение с подгорным королевством решили всё оставить как есть, да и сам гном был категорически против того чтобы его освободили от ошейника уж у нас.
– И в свете всего этого, – снова продолжил я, начиная немного злиться от того, что меня перебивают, – можно добиться того, что наказание, назначенное моей дроу, было зачтено королевским судом Ровалии. То наказание, что назначил лорд Гьеран по законам тёмных эльфов, является серьёзней, чем смертная казнь. Её не просто приговорили к рабству, её изгнали с соблюдением всех ритуалов. У неё в ауре стоит печать отступника и изменника, и ей нет пути обратно в общество дроу. Так что Герлиса посидит в тюрьме, пока местный законники пытаются утрясти все юридические тонкости, на заседаниях суда присутствует мой адвокат, и он уверен в благоприятном разрешении дела.
– А как твой дед отнёсся к такому твоему приобретению? – поинтересовался полковник.
– Когда я описал ему всю ситуацию, он сначала долго думал, затем написал: «Потом решим».
– Думаю, на этом стоит закончить наше совещание и хорошенько пообедать, воздав должное очередному кулинарному шедевру нашего повара, – проговорил Виктор Геннадьевич, поднимаясь из-за стола.
– Виктор, а тебе не пора отправляться нанимать нашу охрану, – обратился мой шеф к послу.
– Нет. Я точно знаю, что маг любит бывать в клубе «Большая пирамида», проводя вечера за партиями в бильярд. И появляется он там не раньше пяти вечера, а сейчас ещё и трёх нет. Вообще можно взять адресную книгу, узнать, где он живёт, и послать к господину Мартину курьера с просьбой посетить посольство, но я считаю, что лучше будет провести переговоры в более неофициальной обстановке.
– Тебе виднее, – сказал дядя Лёша.
И мы пошли в столовую.
Глава 3 Сведения и домыслы.
Закончив обед, я вернулся к себе. Вошёл в гостиную осмотрел уже собранные вещи. Фреда уже здесь не было. В стенных нишах красовались, тускло поблёскивая, пара красивых эльфийских доспехов. Нанесённые на них усиливающие руны создавали причудливый узор, который переплетался с так любимым светлыми эльфами растительным орнаментом. Знаток армии Великого леса сразу определит, что они принадлежат «Алым фениксам» воинам дружины одного из князей леса. Я подошёл по ближе и тихо произнёс: «Рис, ты мне нужен». Правые доспехи ожили и, склонившись в небольшом поклоне, «рыцарь смерти» снял шлеме.