В гостях у вампиров

Алверио Левалк

– Анна моя мать.
– Недовольная вмешательством в семейную ссору, делла Ровере обернулась, одарив мать тройняшек Сакамаки надменным и презрительным взглядом.

– Ты определенно её дочь.
– Улыбка превратилась в брезгливую усмешку.
– Та же надменность, то же презрение и исключительное самообладание. Омерзительно.
– Наморщила бледный носик Корделия, что выглядело скорее забавно на лице Юи. Но Барклай-де-Толли стало противно. Комори была милой девочкой и такие гримасы ей никак не шли. Как и не шло ей быть одержимой какой-то шлюхой.

– Меня зовут Татьяна делла Ровере Барклай-де-Толли и я невеста Рейджи Сакамаки, побольше уважения, - гордо вздернув подбородок, попросила Танька и презрительно добавила, сощурив голубые глаза, - мамаша.
– Корделии определенно не нравилось подобное обращение, но и сделать она ничего не могла. Разве что подозвала своего верного

слугу… На что она рассчитывала, когда запустила старого, хоть и опытного вампира в гнездо шести молодых, далеко не слабых, вампиров? Видимо, что Корделия, что Рихтер, оба уже давно тронулись умом. Все равно этой ночью для этих двоих всё закончится здесь, а вот для Татьяны и Ольги всё только начнётся…

В холл вбежала Лелька и, запрокинув голову, зло уставилась на одержимую Юи. Зеленый глаз с вертикальным зрачком неестественно ярко светился, в то время как второй, карий глаз шатенки, стал почти черным, тусклым и словно матовым. Яркие фиолетовые пряди в каштановых волосах тоже выглядели неестественно…

– Эй, старушка! Да-да, Корделия, я к тебе обращаюсь! Немедленно оставь Юи в покое и убирайся из её тела!
– Сжав кулаки, крикнула Лелька, волнующаяся за Комори. Опешившая блондинка вскинула бровь, насмешливо посмотрев на бесбашенную русскую. Чтобы ей указывала какая-то девчонка? К тому же, явно страдающая клептоманией, если судить по поясу с платья, которое теперь в виде подвески красовалось на шеи шатенки… Корделия криво усмехнулась. А в особняке Сакамаки оказывается весьма и весьма оживленно…

– Или что?
– Юи оперлась на перила второго этажа, продолжая насмешливо рассматривать стоящую внизу русскую.
– Что ты мне сделаешь?
– Язвительно осведомилась вампирша. Ольга усмехнулась, скользнув взглядом по стоящему за плечами Комори Александру. Призрак-маг многому научил бедную Лельку, у которой от новых знаний слегка пухла голова, но тем не менее она была счастлива, ведь теперь могла немного колдовать. Здорово же! Особенно когда, можешь запечатать чью-то душу в каком-нибудь предмете.

– Ну, например я могу извлечь твою душу из Юи и запечатать тебя в унитазе.
– Лучезарно улыбнувшись, беспечно заявила русская, уже представляя себе Корделию-унитаз. Вот уж где самое место матери тройняшек! Лицо Комори исказила страшная гримаса. Наверное, Корделия слишком живо представила себе то, о чем сказала Ольга. Или мать тройняшек Сакамаки уже встречалась с ведьмами и знает, что они пустых слов на ветер не бросают?..

– Рихтер, убей эту наглую девчонку.
– Брезгливо поморщившись, махнула рукой Корделия, мысленно содрогаясь. Ситуация её уже не забавляла, во многом потому, что она действительно встречалась с ведьмами и даже “ловила” парочку проклятий, от которых её потом избавил Рихтер, тоже кое-что смыслящий в магии. Брат Короля вампиров поклонился Юи и последовал отданному приказу, вытащив из ножен меч… Лелька закусила нижнюю губу, отступив на шаг назад и зашептав основу будущего заклятья, понимая, что достойного отпора дать Рихтеру не сможет. Не ей, всего несколько дней изучающей магию, соперничать с многовековым вампиром, изучившим магию многих народов мира. Звать на помощь? А кого? В каноне только Аято кое-как смог уделать Рихтера, хотя, больше шансов убить его было у Шу, как у самого старшего и первого, а следовательно самого сильного сына. Но кто у нас Шу? Правильно, ленивая апатичная задница, которая ничего не делает, пока его не доведешь, да и кого доведешь, он все равно мало что сделает. Повезло Карлхейму с детишками, ничего не скажешь… Помощь пришла с неожиданной стороны! Хотя, почему с неожиданной?

– Субару!
– Поразилась до глубины души Ольга, когда лезвие меча Рихтера на свой меч принял Субару. Альбиносу хватило пару секунд, чтобы выхватить меч из стойки с оружием и броситься на защиту своей… подруги? В своих чувствах к начинающей русской ведьмочке Халк ещё не разобрался, но уже прекрасно знал, что любому, покусившемуся на неё, устроит настоящий Ад. Даже дядя, который, конечно же, сильнее и опытнее самого младшего из Сакамаки. Поняв серьезный настрой вампира, Лелька благодарно кивнула и отойдя в сторонку, продолжила создавать основу заклинаний-ловушек, нацеленных именно на Рихтера. “Рассыпав” таких ловушек по всему помещению, Оля устало опустилась на ковер, расстеленный на полу. Непривычно ей было в такой напряженной обстановке творить заклинания, которые она только недавно выучила.

Корделия откровенно веселилась, наблюдая за тем, как Рихтер уверенно теснит альбиноса. Звон мечей казался странной, немного жутковатой, но прекрасной мелодией, ласкающей слух почти так же, как звуки пианино. Мать тройняшек ни на мгновение не сомневалась в

победе своего любовника, прекрасно зная о его силе, но что-то изменилось. Неуловимо, но чаша весов в бою склонилась на сторону Субару. Рихтер замер как вкопанный, вытаращив свои алые глаза. Вены под его кожей вздулись, а на лице выступила испарина. Но как бы он не сопротивлялся, а заклинание всё же было сильнее. Увлекшись битвой брат Короля вампиров даже не заметил подлянок Ольги. Очень и очень не предусмотрительно было с головой окунаться в бой и забывать об окружающем мире. Альбинос, поняв, что ему наконец-то выпал шанс расправиться с дядюшкой раз и навсегда, замахнулся мечом, готовый отрезать вместе с головой родственника, ещё и часть грудины с правой рукой, но всё пошло не так, как хотел разгоряченный дракой вампир. Рихтеру-таки удалось выбраться из магической ловушки, только на груди его все равно осталась кровавая полоса, оставленная мечом Субару. Ничего страшного, лишь царапина. Но обидная и болезненная царапина. Болезненная больше для уязвленной гордости брата Карлхейма, чем для тела. А растерянный и какой-то разочарованный взгляд Корделии, направленный на зеленоволосого, лишь подлил масло в огонь. Безошибочно определив причину своего ранения, мужчина, лицо которого перекосила гримаса ярости, бросился к сидящей на ковре девушке. Его отрезвил лишь меч, вошедший сантиметров на десять в плечо. Очередная вспышка боли несколько притушила гнев, но тот тут же разгорелся сильнее, когда Рихтер понял, что его ранили и ранили серьезно, причем на этот раз мужчина сглупил уже сам, поддавшись своим эмоциям. А такое для него было несвойственно. Тоже магия?! Брат Короля вампиров не знал о способностях и знаниях шатенки, потому у него вдруг разыгралась паранойя. Что если девчонка знает заклинания, который подавляют разум и усиливают эмоции? Эта мысль прочно засела в мозгу, пугая мужчину, но одновременно с тем и зля.

Субару и Рихтер снова стали кружиться в смертельном танце, сопровождаемом лязгом мечей. Только вот дядюшка явно сдавал свои позиции, будучи раненным уже дважды, а вот альбинос был полон сил и испытывал нечто, что можно назвать холодной яростью. Все внутри кипело и бурлило от злости, но это не мешало парню соображать, а наоборот, помогало, увеличивая его скорость, физическую силу и смекалку. Тем более Рихтер, ослепленный страхом и гневом, всё чаще пропускал удары и, совершенно забыв о ловушках Лельки, попадал в каждое второе ловушку-заклинание. И когда дело приняло совсем скверный оборот для зеленоволосого вампира, тот неожиданно исчез, чтобы через секунду оказать за спиной Юи. Схватив девушку за талию, склонив её голову на бок, оголяя бледную шею, мужчина был готов впиться в кожу своими клыками, чтобы испить крови своей любовницы, да только… Огромная кровоточащая борозда на спине, оставшаяся после удара меча, заставила Рихтера отпрыгнуть от Комори-Корделии, которая тут же свалилась на колени от неожиданности. Аято, зеленые глаза которого пылали праведным гневом, держал в руке окровавленный меч, которым атаковал дядю.

– Какая встреча, Рихтер.
– Прошипел старший из тройняшек, медленно наступая на своего родственника. К нему присоединился и Субару, на которого Аято не обратил особого внимания, видимо принимая право брата на убийство “обожаемого” ими всеми дядюшки. Рейджи, подняв очки с пола и одев их, внимательно посмотрел на своих братьев, а потом, переведя взгляд на застывшую невесту, легко поднял её на руки, переносясь вниз, к диванам. Усадив на мягкий диванчик удивленную Таньку, брюнет уже хотел уйти, неизвестно зачем, но его остановила делла Ровере, вцепившаяся в его одежду. Вампир удивленно вскинул бровь, насмешливо посмотрев на блондинку.

– Боишься?
– Усмехнувшись, осведомился он. Татьяна нахмурилась, одарив своего женишка прямо-таки ледяным, промораживающим до костей взглядом.

– Не говори глупостей.
– Сдержанно попросила Барклай-де-Толли, поморщившись, словно от зубной боли.
– Юи понадобится лекарство. Этой ночью она обратится в вампира. Думаю, ты и сам сможешь приготовить лекарство, но всё же чем раньше ты это сделаешь, тем лучше для неё. Кровь Корделии можешь взять у Канато, у него завалялся флакончик.
– Кратко проинформировала будущего мужа русская барышня и, отпустив его одежду, гордо выпрямилась, посмотрев в окно, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Рейджи это, конечно же, не понравилось. Не успела Танька успокоиться и избавиться от злости и негодования, все ещё царящих в её душе, как её грубо и требовательно поцеловал… её жених. Брюнет, сильно сжимая плечо девушки, до синяков, терзал её губы чем-то, что с огромной натяжкой можно назвать поцелуем. Но это почему-то нравилось Тане, по коже которой бродили мурашки. И всё-таки она становится мазохисткой!