В храме Солнца деревья золотые
Шрифт:
— Скоро стемнеет, — сказал он. — Надо успеть добраться до кишлака. Погода в горах капризная, мало ли что.
Ночевали в кишлаке, в большом таджикском доме.
Горные таджики строились основательно, рассчитывая жилище на большую патриархальную семью. Дом был простой, массивный, прочный, сложенный из дикого камня. Внутри стены побелены. Деревянные балки, столбы, двери и окна покрыты замысловатой резьбой. В деревянной крыше по старинному обычаю — отверстие для света и дыма. Есть печи, есть и дедовский очаг.
В
— Скажи, страшно ездить по горным дорогам? — спросила администраторша и сама же ответила: — Ох, и страшно! Наши автобусы — как спичечные коробки. Пропасти видела какие?
Лариса кивнула. Она до сих пор в себя не могла прийти.
— Долго еще ехать?
— Вроде нет. Надо спросить у Бориса. Ты устала?
— Ужасно… — призналась Мельникова. — И как люди тут живут?
— Да им-то чего? Они никуда не ездят, разве что на ослах или на лошади. Сидят себе и в ус не дуют.
— Ой, нет, — возразила Лариса. — Я бы не смогла. Страшно здесь, хоть и красиво.
— Дело привычки. Они же родились в горах. Это земля их пращуров.
— Ничего себе, земля! Камни одни.
— Какая есть…
Пожилая таджичка принесла глиняный кувшин, полный молока, черные обливные кружки. Поставила на пол огромный закопченный казан, от которого шел душистый пар.
— Куурдук, — сказал шофер. — Приготовлен на живом огне. Угощайтесь.
— Что это такое? — опасливо поинтересовалась Лариса, заглядывая в казан. — Пахнет вкусно.
— Куурдук — жаркое из свежей баранины, — объяснил Борис. — Сейчас хозяйка принесет лепешки и кок-чай. Зеленый чай по-ихнему. Без зеленого чая здесь ничего не обходится.
Старика-хозяина звали Хайдаршо, а его жену — Анора. Он на пальцах показал, что у них восемь детей.
— Дастархан, — бормотал старик. — Дастархан…
— Что он говорит? — спросила Глафира.
— Дастархан — это праздничный стол, — ответил Борис, прислушиваясь к бормотанию седого таджика. — Он говорит, что давно у него в доме гостей не было. Гости в доме — добрая примета. Поэтому они с женой накрыли праздничный стол.
Анора, жена старика, принесла большое блюдо с пловом.
После обильной еды и чая гости, сытые и разомлевшие, улеглись спать. Лариса сразу заснула, но скоро ее разбудил раскатистый храп Бориса и других мужчин.
— Глафира, — прошептала она, поднимаясь на локте и пытаясь разглядеть в темноте лицо администраторши. — Вы спите?
— Как же! Уснешь тут! — возмущенно прошипела та. — При таком-то храпе! Черт бы их побрал! Трубят, как африканские слоны.
Лариса приглушенно хихикнула.
— Тебе хозяева-таджики понравились? — спросила Глафира. — Степенные люди. Живут основательно, никуда не торопятся. Завидую
— Ага. Только куда им торопиться? Горы кругом, вечные снега… звезды. Обстановка не располагает к поспешности. Вообще таджики — великий народ. Вы читали Фирдоуси?
— Нет…
Глупо было спрашивать об этом Глафиру, но Лариса и не ждала ответа.
— Азия подарила нам Омара Хайяма и великого Абу Али ибн-Сину, — добавила она.
— Абу… кто?
— Авиценна. Философ, врач и поэт.
— Ну, ты даешь, Мельникова! Откуда ты все это знаешь?
Лариса тяжело вздохнула, помолчала.
— Я в юности литературой увлекалась, особенно восточной, хотела даже персидский язык выучить. А пришлось поступать на биологический.
— Почему?
— Там конкурса не было.
— Жалеешь? — сочувственно спросила администраторша.
— Вроде нет. Иногда встрепенется что-то в душе… и погаснет. Чего жалеть без толку? Поезд ушел.
За разговорами они незаметно уснули. Утром их растолкал Борис.
— Ну, вы и сони! Еле добудился.
— Храпеть меньше надо. Полночи глаз не сомкнули из-за вас! — сердито сказала Глафира. — Чего тебе?
— Так это… — опешил тот. — Ехать пора. Все уже собрались. Вас ждем.
И снова в окна автобуса смотрели горные хребты, синее небо и солнце, солнце, солнце…
Маленький и не очень дружный коллектив фотостудии «Профиль» собрался в подсобке за празднично накрытым столом. Ждали Марата.
— Кто у нас сегодня именинник? — удивился он, открыв дверь. — Я уж думал, все разошлись давно, а свет забыли выключить.
Ирочка, которая работала в «Профиле» приемщицей заказов, покраснела и даже привстала.
— У меня день рождения, Марат Анатольевич…
— Что вы говорите?!
Калитин прекрасно знал дни рождения своих сотрудников. Он старался превратить разрозненные ряды «Профиля» в некое подобие сплоченной команды. Пока получалось плохо. Но то, что сего — дня вечером все собрались поздравить Ирочку, вселяло надежду.
— В таком случае… желаю любви и счастья! — он достал из-за спины букет роз и вручил имениннице.
Все захлопали в ладоши, а Миша, тот самый фотограф, который собирал очереди недовольных клиентов, открыл шампанское.
— Садитесь, Марат Анатольевич, — Ирочка подвинулась, уступая место Калитину. — Мы не начинали без вас.
Стол ломился от разнообразных блюд и закусок. Ирочка слыла большой кудесницей по части кулинарии и умела удивить любую взыскательную публику. Она готовила вкусно и старалась уйти от традиций. Вместо привычного оливье Марат увидел несколько зеленых и фруктовых салатов, креветки с лимоном, запеченные в соусе грибочки, заливное ассорти и целый ряд кушаний, которых он вообще ни разу не пробовал и даже не знал их названий.