В интересах государства. Орден Надежды
Шрифт:
Гермес хмыкнул.
— Пытаетесь спасти товарища?
— Он мне не товарищ. Я просто его уважаю. Гавриил Петрович — достойный человек и заслужил достойную смерть. Но ведь прежде он должен заговорить.
— Это расценивать как ваше согласие? — спросил Гермес.
Я с усилием пожал плечами.
— Я все еще думаю. Быть может, я назначу условием своего вступления достойное обращение с пленником. У меня, знаете ли, тоже есть принципы и убеждения.
Гермес и Сарпедон переглянулись. Хлыщ явно не понимал, почему мужик в маске так долго со мной возился. Что ж, наверняка
Я же на самом деле просто старался их задержать. И у меня не было ничего, кроме языка. Так что приходилось молоть им и отчаянно заговаривать зубы.
— Что ж, давайте попробуем, — Гермес жестом указал Хлыщу на Бестужева. — Сарпедон, уменьшите дозу и приглядывайте за гостем на случай, если разбушуется.
Бандит нехотя кивнул, подошел к капельнице, проверил мешок с жидкостью и принялся регулировать интенсивность потока. И в этот момент что-то мелькнуло справа от меня. Я с усилием повернул голову — куда медленнее, чем следовало — и увидел уже очнувшегося Бестужева, умудрившегося вытащить катетер из руки и сейчас душившего Сарпедона трубкой.
— Быстро освободил мальчишку, иначе я убью его, — прошипел Бестужев.
Ах он хитрец! Все это время прикидывался, что был в отключке, а сам внимательно слушал.
Маска Гермеса не выражала эмоций, но я услышал его тихий смех.
— Ох, господин Бестужев, мелковатую сошку вы взяли, чтобы меня шантажировать.
Секундой позже с ладоней Гермеса сорвались два ярких зеленых “Колобка” — один угодил Сарпедону в грудь, второй пошел прямиком в лоб. Хлыщ вскрикнул, дернулся, а затем резко обмяк в руках Бестужева. Под ногами бандита медленно растекалась лужа, и отнюдь не крови.
— Господин Сарпедон выполнил все свои задачи, — будничным тоном, словно только что прихлопнул муху, сказал Гермес. — Последней его миссией было привести вас в нашу ловушку, с чем он успешно справился. Однако больше мы в его услугах не нуждаемся.
Я завороженно глядел на тело Хлыща. Две раны от мощных ожогов просверлили грудь и лоб. Что-то в последнее время я слишком часто смотрел на мертвецов.
— Какие еще варианты мне угрожать? — Гермес направился к дознавателю и ногой отпихнул преграждавшую путь руку трупа. — Поступок, несомненно, героический, но глупый. Удивите меня еще раз. Или ваша фантазия иссякла?
Я замер, медленно соображая, как еще мы могли действовать. Бестужев с той угрозой выстелил вхолостую. А у этого Гермеса явно третий ранг — крепкий такой, вон какие сочные зеленые “Колобки” вылетели. И раз они убили Сарпедона на месте, то силы у Гермеса было прилично. Гораздо выше среднего. Бестужев уступал Гермесу мощью Благодати — у него был крепкий четвертый ранг. А в меня закачали слишком много этого лекарственного дерьма.
Я постарался поднять руку, чтобы незаметно вытащить иглу капельницы. Тщетно. Конечности словно налились свинцом. Вот же черт.
Гермеса явно забавляла вся эта сцена. Он держался совершенно спокойно и опустился на корточки перед дознавателем. Но не настолько близко, чтобы Бестужев мог его
— Осознаете ли вы, что я могу убить вас прямо сейчас? — спросил человек в маске.
— И не получите ответов, — прокряхтел Бестужев. — Хотя я все равно не собираюсь ничего вам рассказывать. Можете пытать сколько влезет или попробовать насильно вскрыть мне череп, да только неприятно удивитесь, когда моя голова лопнет, словно бешеный огурец. Мы с Корфом позаботились о том, чтобы вам ничего не досталось.
Гермес хмыкнул.
— А вы умнеете.
— Приходится.
— Что ж, не хотел я до этого доводить, Гавриил Петрович, но, видимо, придется начать доставать козыри. Раз я не смогу вытащить из вас то, что мне нужно, придется сделать так, чтобы вы передумали и рассказали все добровольно. Знаете ли вы, как поживает ваша матушка? В курсе ли, чем завтракала ваша сестрица? Полагаю, нет. А мы вот знаем… Или та красавица из театра на Садовой, которой вы на позапрошлой неделе подарили цветы после спектакля… Как думаете, будет справедливо, если все они погибнут из-за вашего упрямства?
Гермес, Гермес… Бог коммуникаций, переговоров. И шпионажа. Не он ли ведал добычей информации в Аспиде?
Я сконцентрировал все накопленные силы, чтобы дозваться до Корфа. Никак, словно в стену стучался. Здесь повесили настолько плотный купол, что у меня и в лучшей форме едва ли получилось бы его пробить.
И тут меня осенило. Хитрость, конечно, была шита белыми нитками, и я не был уверен, что у меня получится, что хватит сил. Слишком часто я стал полагаться на свою родовуху — настолько часто, что отвык быть простым человеком. Судьба преподнесла мне жесткий урок именно сейчас, но я должен был показать, что чего-то стоил и без сверхъестественных способностей.
— Господин Гермес, я принимаю ваше предложение, — громко и твердо сказал я, обратив на себя внимание человека в маске.
Потяну время, еще чуть-чуть. Наверняка он потребует от меня какой-то клятвы или сделает какую-нибудь манипуляцию, чтобы меня привязать. Выиграю хоть немного времени для наших. Если, конечно, они знали, где нас искать.
— Не смейте, ваше сиятельство! — крикнул Бестужев. — Этим вы мне жизнь не спасете, а совесть запятнаете.
Гермес уставился на дознавателя, и из-под маски раздался смех.
В этот момент я наконец-то смог вытащить иглу капельницы, зажал ее в кулаке и опустил руку под стул так, чтобы ее не было видно. Теперь оставалось уповать на былую ловкость, силу духа и везение.
— Быть может, его сиятельство все же понял, какая сторона выиграет в этой войне, — усмехнулся Гермес и направился ко мне. — Вам придется принести клятву верности и скрепить ее кровью.
Едва игла исчезла из моего тела, стало немного лучше. Меня все еще ломало, а мозг соображал туго, но организм был молод, да и сила начала медленно ворочаться внутри, негодуя от количества дряни, что в меня закачали. Медленно, но верно начали запускаться процессы восстановления.