В Интересах Рода 6. Княжество

Листратов Валерий

— И заодно, чтобы уничтожить богов-покровителей, правильно? А потом и остальных богов, до которых смог бы дотянуться с помощью твоего Ордена, ведь в этом цель, так?

— Конечно, каждый бог хочет остаться один, но тебе-то что? Люди бы научились жить с одним богом, без магии, создавая себя разумом. Ну и остался бы я один — тебе-то что? Вы все равно силой Веры не пользуетесь. Люди были бы в выигрыше.

— Нет. Сила может открыть человеку путь к звездам, или к другим Мирам, а чистая технология все-таки больше разделяет, чем дает новые возможности. Контролировать технологии проще, чем многие сотни Родов. И я уверен, что с моей подачи люди начнут развитие, которое нельзя будет остановить

по слову какого-нибудь десятка облеченных властью человек. В этом цель, и почти все шаги в эту сторону уже сделаны. И твое основное свойство, как невозможность влияния на Мир, где есть ты, очень в этом будет мешать.

— Что же, твою позицию я понимаю, хоть и считаю ошибочной.

— Хорошо, что это уже не имеет значения, — хмыкаю, — ведь я выбросил в Хаос твои якоря.

— Да, в это Мир им уже не вернуться, — соглашается дымная фигура, — но ничего, буду влиять через аватаров и верующих. Времени у меня много.

— Так же как и у остальных богов. Вы теперь на равных.

— Не без этого. Пусть. Ладно, что я хотел, я выяснил. Ты мне не интересен более. Исчезни.

Вокруг тут же меняется внешняя картина, на секунду, наверное. Меня выбрасывает с белой-белой плоскости, и я прихожу в себя внутри замкового храма в Атерно, после разошедшейся волны Силы.

* * *

Воспоминание будто встраивается в мое восприятие.

«Зато теперь понятно, как Альмаро узнал о твоих родственниках. И смотри, — радуется Лис, — „хлебные крошки“ сработали!»

Оглядываюсь. Похоже, последнюю попытку повлиять на мою семью, я успешно отбиваю. Вокруг внутри ритуального поля не вижу больше духов-теней, да и вообще атака, похоже, идет на спад. Что-то происходит в ритуале, И ощущение правильности возвращается. Совершенно исчезает переживание, которое гнало меня к центру ритуала.

В какой то момент, пространство словно делает выдох, И внезапно, замирает звук бубна.

Что-то происходит в центре, о чем мне остается только догадываться. Я останавливаюсь на те же мгновения, и в ту же секунду, я будто вылетаю обратно в тело из глубокого сна.

Вокруг будто проступает поляна у стойбища Большого Медведя. Я оглядываюсь.

Десятки помощников ведущих шаманов суетятся вокруг погасшего ритуального костра. Старых шаманов перемещают с тех мест, где они падают, и устраивают поудобнее. Искателей тоже выносят поближе к краю поляны, где Настя и мама уже восстанавливают тех шаманов, которые выходят из ритуала.

Вокруг ритуальной поляны начинается общее празднество.

Я осматриваюсь вокруг, пытаясь прийти в себя, и это мне удается, шаг за шагом. Ищу глазами Анки, и когда нахожу, тут же, шатаясь, иду в ее сторону.

Милая выглядит уставшей, но на удивление, совсем не такой, как остальные участники. И вроде бы, она почти сразу начинает приходить в себя. Настя успевает разве что использовать одну или две восстанавливающих техники, как Анки открывает глаза. Я как раз почти успеваю доковылять до милой.

«У меня все получилось!» — Анки тут же безошибочно находит мои глаза, и ее голос очень четко раздается у меня в голове. Улыбается.

Я как раз подхожу к ней очень близко и беру ее за руку.

— Я договорилась. — тихо, но очень четко и спокойно говорит Анки. — Милый, а ты знаешь, что мы с тобой оказывается, благодаря Ясеню, совсем по другому существуем для любых духов. И я зря боялась. Они рады служить, и даже хотят этого, пусть и не готовы растворяться. Но мне так даже удобнее. — на секунду глаза милой становятся зелеными, а на руке, сейчас, зимой, вырастает зеленый росток. — Я пока не очень понимаю, какая я теперь родилась,

но знаю, что мы теперь вместе надолго, я не изменилась. Я очень боялась, что мы друг друга потеряем, милый.

— Нет, не потеряем. Вместе. Теперь не осталось ничего, что бы нам мешало. Я об этом тоже позаботился, теперь у нас есть все. И даже немного больше.

Наградите автора лайком и донатом:

notes

Примечания

1

Погребальный костер, лежанка, жертвенник.

2

Рокош — официальное восстание против центральной власти (венгрия, польша у нас). В этой Российской Империи возможно только при ослабевшей власти Императорского Рода, который намного более сильный, чем многие другие, но недостаточно для самодержавной неограниченной власти. Даже с учетом Родовых институтов, интегрированных в Империю, вроде Шестой Тайной экспедиции, и института жандармов.

3

На самом деле так. Некоторые шаманы просто не могут не принять этот путь. Точнее могут, но ценой попадания в дурку и разрушения своей личности. Это и в нашем мире можно наблюдать. Это как не дышать. То есть можно, но какой ценой?

4

В доп. материалах что-то похожее, как идея. Красный цвет — любимый цвет одной из основных божеств Ханты, Манси, Тыва, и многих других народов нашего Востока и Севера. Имен у нее много, но основной перевод — Мать Всех Огней, Создательница Жизни. Все боги пошли от нее.

5

На балах, у барышень имеются специальные книжечки, чтобы не забыть кому какой танец обещан. Это обычное дело. В них заносятся приглашающие кавалеры в перерывах между танцами. Кавалерам сложнее, книжечек нет, тренируйте память. В российской истории им для той же цели иногда служили манжеты.

На балах в среднем два отделения, первый танец спокойный, открывает хозяин бала, или император со спутницей, или хозяйкой бала, если посещает чужой бал. Участвуют вообще все, разве что кроме тех, кто не может ходить. Это как в тренингах — первые полчаса, игры на слаживание. Так и тут, первый танец — знакомство всех, со всеми. Напоминает «ручеек». Спокойный темп. Это потом танцуют так, что ноги не держат. Но первые танцы — спокойные. И вальс, кстати, второй или третий. Не позже и не раньше, чаще третий. Всего до двадцати танцев в двух отделениях. Между отделениями стол с легкими закусками и легким же алкоголем. Около четырех часов в среднем. Но бывали балы и по восемь часов. Пожилые и те, кто не хочет танцевать, после первых обычно трех-пяти обязательных танцев расходились по группам интересов, или к столикам карточной игры.

6

Коллежский советник — 6 ранг табели о рангах, соответствует полковнику. Здесь так же есть параллельная пирамида званий, не связанная с военной службой. Ранг сразу говорит о том, что Анучин штатный профессор Академии, несмотря на свои путешествия. Внештатные сотрудники Высших учебных заведений Российской Империи как нашей, так и этой, это 7–8 ранги и ниже.

7

Реальный факт. Лисы моногамны и в полигамные отношения вступают крайне редко. В основном, в критических для популяции обстоятельствах. Или в неволе, или при недостатке окситоцина, но это как раз про критические обстоятельства.