В Иродовой Бездне.Книга 1
Шрифт:
Однажды глухой ночью Леву разбудил настойчивый стук в дверь их дома. Отец пошел открывать. Вошло несколько военных и гражданские. Это были работники О ГПУ. Они предъявили ордер на обыск и на арест Сергея Павловича. Тщательно искали везде. Просматривали письма, книги, но ничего не взяли, кроме некоторых писем. Курить в помещении отец им не разрешил, и они по очереди выходили наружу. Когда обыск закончился, отец собрал вещи, пару чистого белья и, успокаивая жену и детей, сказал им, что это какое-то недоразумение, что за ним ничего плохого нет и, несомненно, его скоро освободят. Преклонив колени, вся семья
— За что? Почему?
Лева твердо знал, что отец не мог ничего украсть или сделать кому-нибудь зло. Говорят, что верующих обвиняют в подрыве власти. Но отец?! За всю свою жизнь Лева никогда не слышал хоть какого-нибудь порицания советской власти из уст отца; наоборот, он знал, что отец — активный работник профсоюза. В чем же дело?
На следующий день выяснилось, что арестованы еще некоторые братья и среди них Петр Иванович Чекмарев — известный инженер Губсоюза, дядя Левы. Пресвитера Кливера и некоторых руководящих братьев общины и Волго-Камского союза не тронули. Собрания проходили по-прежнему. Все недоумевали, почему арестованы братья? Никто не знал за ними ничего плохого. Высказывались предположения, что это только начало всеобщих страданий, что воинствующие безбожники, видя свое бессилие в идеологической борьбе, постараются убрать всех наиболее влиятельных в религиозном отношении лиц, всячески опорочить и очернить их перед народом. На собраниях открыто молились о заключенных. Все возмущались арестом и прилежно взывали к Богу о помощи.
Мать Левы аккуратно носила передачи в ОГПУ. Скоро арестованных перевели в тюрьму, и их жены стали ходить с передачами туда. Свиданий не давали.
Однажды Анна Ивановна, мать Левы, шла утром на собрание, дорога же проходила мимо тюрьмы, которая занимала целый квартал и была огорожена высокой кирпичной стеной. Часть камер выходила в сторону Арцыбушевской улицы. Вдруг она услышала, что ее кто-то зовет:
— Анюта, Анюта! — Она подняла голову и посмотрела в сторону тюрьмы. Там в одном из маленьких окон с железной решеткой, она заметила лицо своего родного брата — Пети.
— Вы хлопочете о нас? — крикнул он.
— Нет, не хлопочем, — ответила она.
— Напрасно, хлопочите.
После собрания она рассказала братьям о словах Петра Ивановича.
— Да, — сказал один из братьев, — мы должны не только молиться, но с Божьей помощью действовать, чтобы освободить наших.
Единогласно решили послать Анну Ивановну в Москву хлопотать о заключенных. Каким-то образом удалось одному из узников передать написанное им стихотворение, автор его Филадельфийский (Иван Иванович Бондаренко).
Грозное море вчера бушевало,
Буря нежданною гостей пришла
И под напевом кипящего вала
Тихую радость всем нам принесла.
Мы арестованы из братской общины,
Нас разлучили с семьей,
С
Мы обращаемся к Богу с мольбой:
«Боже, в минуты тюремных волнений
Немощный дух в нас Собой укрепи.
Огненных стрел ядовитых сомнений,
Грусти мертвящей Ты к нам не впусти!
Есть у нас семьи. О, Господи! Боже!
Разве оставишь ты сирот и вдов?
Для беззащитных Ты будешь все Тот же,
Ты сохранишь их от лишних забот.
Можем во всем на Тебя положиться,
Господи, пусть будет воля Твоя,
И пред путями Твоими смириться,
Имя прославить в страданьях Твое…
Зло и разврат не терпя бичевали,
Смело неверью смотрели в глаза,
К братству свободному всех призывали –
И разразилась над нами гроза.
Четверо нас, а в отчизне родимой –
Не сосчитаешь страдальцев Христа:
В центре, на Юге, в Сибири гонимы,
Божий народ терпит язвы креста.
В Москве ведущие братья Союза баптистов приветливо встретили Анну Ивановну. Одинцов сказал, что, по слухам, происходят новые и новые аресты, но братья надеялись, что правительство разберется, и эти недоразумения должны кончиться. Анна Ивановна обратилась за помощью к одному старому известному большевику, который участвовал в восстании на броненосце «Потемкин», впоследствии он работал вместе с Петром Ивановичем Чекмаревым, хорошо знал и его друзей.
— Как? Их арестовали? — удивился он. — Это просто недопустимо, Петра Ивановича я знаю, как самого себя. Вам и ехать в Москву не надо было, вы бы только написали мне, и я сейчас же выяснил все, и справедливость восторжествовала бы. Он тут же позвонил ведущему работнику ОГПУ и узнал, что дела на заключенных в Самаре баптистов еще не пришли.
— Вот видите, — сказал он, обращаясь к Анне Ивановне, — вы даже поспешили. Уверяю вас, что как только дело Петра Ивановича и его друзей придет сюда, здесь разберутся, и я вам гарантирую, что их освободят.
Успокоенная вернулась Анна Ивановна домой в Самару. Церковь продолжала прилежно молиться об узниках Господу. Вскоре их всех освободили.
По-прежнему шла жизнь в семье Сергея Павловича и других освобожденных. Деятельность общины Волго-Камского союза опять вошла в нормальное русло, и верующие продолжали славить Господа и трудиться для Него.
Глава 7. Особые собрания
«Не воинством и не силою, но Духом Моим, говорит Господь Саваоф».
Зах. 4:6
— Витя, у нас к тебе большая просьба, — говорили некоторые из молодежи стоящему у кафедры Орлову.
— Какая просьба?
— Нарисуй, пожалуйста, рюмку, полную вина, которую наливают пьяницы.
— Какого же размера должна она быть?
— А такого, чтобы ее видели все в собрании, во весь лист ватмана.
— Это для чего же такую большую?
— Мы уже обсуждали это, — сказал Петя Фомин, — и старшие братья разрешили. Устроим специальный вечер против пьянства. Объявим всем верующим, чтобы пригласили любителей спиртного. Эта рюмка будет иллюстрацией для одного рассказа, когда выйдут несколько человек и, указывая на эту рюмку с водкой или вином, будут перечислять, сколько зла она сделала.
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
