В каком году что случалось с поэтами

Соколов Владимир Дмитриевич

Это первое расхваленное и перехваленное произведение Браунинга настолько не произвело никакого впечатления на публику, что когда много лет спустя Данте обнаружил томик стихов и прозы в библиотеке Британского музея (Данте имеется в виду Габриэль Россетти), он сообщил своему другу Браунингу (сборник был опубликован анонимно), что он обнаружил неизвестного поэта по стилю, напоминающего Браунинга. То и есть и Браунинг, и Теннисон, и сам Россетти со своей сверхталантливой женой писали исключительно для себя, как и нынешние околожурнальные авторы.

22 года. Цветаева всегда принадлежала к числу поэтов, для творчества которых был важен внешний

антураж, обстановка. Она долго выбирала местожительства и, когда наконец нашла "волшебный дом", стихи посыпались из нее, как горох из раненной торбы. Несмотря на все хлопоты, связанные с переездом, она написала цикл стихов, посвященных встерче с поэтэссой Парнок и почти накатала поэму "Чародей".

Друзья Браунинга основывают ежемесячный журнал, где основным и почти единственным автором остается сам Браунинг. Денег на издание журнала катастрофически не хватало: большую часть их издателям давал главный автор.

Бодлер изо всех сил лезет, чтобы хоть где-то зацепиться. Он посылает критическую статейку в сатирический журнальчик "Тентамар", где высмеивает поэтессу Луизу Колле, "известную своими пышными формами, неприхотливыми стишками и бесчисленными любовными похождениями" и вошедшую в мировую литературу благодаря многолетней переписке с ней Флобера. Ответ был стандартным: "К сожалению, ваша статья не вписывается в нашу тематику". Удивительно, что эта немудреная редакционная отписка кочует по континентам и эпохам уже не одно столетие. Неужели за это время тупые редакторские головы так и не смогли изобрести чего-то новенького.

23 года. Выходит первая книга стихов "Книга стихов" Гарсиа Лорки и сразу же ошеломляющий успех, успех который не поколебал бы стрелку индикаторов у самых чувствительных и доборожелательных рейтингов: разошлось всего несколько десятков экземпляров и полное молчание критики. Автор обескуражен.

Знать бы ему, что среди этих нескольких десятков покупантов он нашел самых верных и преданных читателей, о каковых именитым наводнетялям поэтического рынка только мечтать. В туберкулезном санатории зачитывается "Книгой стихотворений" девятнадцатилетний художник Рафаэль Альберти. Он и сам сочиняет стихи и, конечно, в модном авангардистком стиле. А тут, что? Книга написана так, словно никакой навороченной поэзии нет и в помине, а есть только народная песня. Книга написана так, что никакой модной поэзии и не нужно, достаточно традиционной старинной испанской. Книга Лорки буквально переломила сознание начинающего поэта.

Второй читатель-почитатель молчал целый год, как и подобает мэтру, а потом взял и пригласил Лорку к себе:

– - Ваша книга?
– - кивнул Хименес небрежно на сборник, -- не отпирайтесь. Мне ваша искренность мила, и даже как насосик подкачала давно умолкнувшие чувства. Так что я приглашаю вас к сотрудничеству в своем журнале "Индисе".

Выходит первый и единственный сборник стихов Богдановича. Сборник пролежал полгода в типографии, и, возможно, так бы там и остался: элементарно не было денег на издание ни у самого Богдановича, ни у белорусской художественной интеллегенции. Выручила богатая магнатка и покровительница искусств из рода Радзивиллов. Эта женщина в упор не любила поляков и содействовала развитию белорусской культуры. В ее особняке все -- от хозяев до слуг -- обязаны были говорить только на двух языках: белорусском и французском.

Браунинга принимают в Институт истории, довольно-таки замкнутую, но влиятельную организацию, членами которой были многие профессора Оксбриджа.

А еще Браунинг посещает Санкт-Петербург, где провел почти полгода. Это посещение замечательно тем,

что ничем не замечательно. Браунинг был принят во всех салонах, охотно ходил на разные мероприятия. С восторгом описывает двойной ледоход на Неве, а также торжественный первый стакан: была такая церемония -- царь ежегодно после освобождения реки ото льда выпивал стакан, как бы говоря: вода в реке отличная, дорогие ленинградцы, можете ее пить без боязни. Но это пребывание никак не отразилось в его творчестве. То есть это был тип поэта, который вращается в круге своих мыслей и образов, весьма отдаленных от окружающей действительности. Таковы, заметим, и большинство поэтов, и то что между их творчеством и рекой жизни есть некая насосная станция, перекачивающия воду из реки жизни в творческие закрома -- не более, чем распространенное заблуждение.

В связи со смертью Беатриче Данте, по его собственным словам, обратился к разысканию истины.

24 года. Вторая публикация Пастернака и вновь в "братской могиле", так на советском издательском жаргоне именовались коллективные сборники. Правда, в отличие от первого сборника этот навряд ли заслуживает такого названия. Он был издан футуристической группкой "Центрифуга" и ему было предпослано предисловие Пастернака, где тот разъяснял принципы и идеи авторов "Руконога" -- так назывался сборник. В перебургской авангардной тусовке сборник произвел фурор и сам Маяковский удостоил Пастернака встречи. Поэт прописался на Олимпе петербургского значения.

Первые публикации Бодлера. Но не стихов, а критических заметок о Салонах (художественные выставки: пробиться на них было для художника то же, что для поэта напечататься), причем хвалит молодых неизвестных авторов и нападает на маститых. Лишь один журнал взял заметку Бодлера, да и то потому, что она понравилась постоянному писателю этого журнала Шанфлери. Тот даже одобрительно написал в рекомендации: "Господин Бодлер-Дюфаи пишет так же смело, как Дидро, хотя и не прибегает к парадоксам". Удивительно, но Шанфлери даже по такой статейке сумел уловить характерную черту будущего Бодлера. Писателя может понять только писатель, а уже потом к этому пониманию присоединиятся издатели и читатели.

Эти мелкие публикации были настоящей писательской мастерской для Бодлера. Именно в них он отрабатывал ставшие характерными для его творчества мотивы и приемы. "Перед нами драма, острая драма во всем своем жалком ужасе... в картине нет ничего тривиального или отталкивающего В холодном воздухе этого помещения с его холодными стенами, над этой холодной и ужасной ванной витает душа", -- пишет он о давидовой "Смерти Марата".

А еще Бодлер давал советы влюбленным в своей потом ироничной и острой манере: "У некоторых людей, более любопытных и пресыщенных, удовольствие от обладания уродством восходит к еще более загадочному чувству, каковым является тяга к неизвестному и пристрастие к ужасному" (ни дать ни взять Карамазов-старик).

Байрон начал публикацию "Чайльд Гарольда". На это дело его спроворил друг, который сначала резко раскритиковал стихи поэта, который тот вынес ему на суд. "Нет ли у тебя еще чего".
– - "Да вот несколько стихотворных зарисовок мест, где я только что был". Друг прочитал их и в этот же день сказал, что из этого может получиться неплохая поэма. Байрон поверил далеко не сразу, и лишь через несколько месяцев решился отдать выросшие из этих зарисовок 2 песни будущей поэмы в печать. Издателя также нашел друг Байрона -- Доллас. Заметьте, поэма родилась не из идеи и не из замысла, а из разрозненных поэтических заметок, которые поэт потом объединил композицией и придал единый смысл.