В канун Рождества
Шрифт:
— Ну, рассказывайте новости. Что происходит в вашем семействе?
— Ничего особенного. Оскара я оставила за чтением газеты, Сэм и Кэрри поехали в Бакли осмотреть шерстяную фабрику.
— Сэм — это тот таинственный незнакомец, который возник из снежных хлопьев? Он все еще у вас?
— И останется с нами на Рождество. Погода стоит ужасная, и ему никуда не проехать.
— Боже, как грустно! Они с Кэрри подружились?
— Кажется, да, — осторожно ответила Элфрида.
— Очень
— Табита, он женат.
— Тогда почему он без жены?
— Она в Нью-Йорке.
— Они в натянутых отношениях?
— Кажется, расстались. Подробностей я не знаю.
— Ну и ладно, — философски заметила Табита. — Мало ли что бывает.
— Даже не верится, что мы с ним так недавно знакомы. Кажется, что мы все живем в одном доме уже не один месяц, а на самом деле прошло лишь несколько дней. Как бы там ни было, но завтра вечером вы познакомитесь и с Сэмом, и с Кэрри. У нас в Усадьбе от шести до восьми вечеринка.
— Я поставила коробки в прихожей. Шесть бокалов для вина, шесть стаканов и пара кувшинов. Тарелки понадобятся?
— Не думаю. Кормить мы не будем, только маленькие бутерброды. Кэрри их сделает.
— Сколько ждете гостей?
— Думаю, вместе с нами будет человек семнадцать. Вас четверо…
— Клодэг скорее всего не придет. Она приглашена на ужин к своей школьной подруге и останется там ночевать. Вы не обидитесь?
— Нисколько. Там ей будет веселее.
— Но Рори точно будет. А кто еще?
— Джеми Эрскин-Эрл с женой.
— Джеми и Эмма? Я и не знала, что вы с ними познакомились.
— Он приходил к нам оценить мою картину, но оказалось, что это копия и автор вовсе не Дэвид Уилки, так что еще одна мечта развеялась, как дым.
— Вы хотели ее продать?
— Я должна была ее продать, но теперь не продам.
— Правда, он забавный? Я имею в виду Джеми. Выглядит юнцом лет пятнадцати, но он не только известный эксперт в своей области, но и отец троих озорных мальчишек. А с Эммой вы знакомы?
— Только говорила по телефону — приглашала ее.
— Она очень славная, простая, сердечная. Разводит шотландских пони, занимается обучением собак и присматривает за всем в Кингсферри. Джеми куда больше интересуется розысками антиквариата, старинными подсвечниками и забытыми портретами. Эмма одна управляет фермой, помогает, когда начинается окот овец, следит за починкой крыши. Кого еще пригласили?
— Ратли, хозяина книжной лавки, с женой.
— Хорошо.
— Доктора Синклера с женой.
— Тоже хорошо.
— Но я не знаю их имен.
— Джорди и Джэнет.
— И миссис Снид с супругом.
— Миссис Снид и Арфур?
— Понимаете, услышав, что
— Как дворецкий.
— Она с такой теплотой отнеслась к Оскару и ко мне. Я не могла их не пригласить.
— Они будут душой общества.
Табита допила кофе, отставила кружку, и глаза их встретились.
— Как Оскар? — спросила она.
— Все еще предпочитает сидеть в тишине и в одиночестве, читает газету или разгадывает кроссворд.
— Питер дал ему запасной ключ от органа. Вы знаете об этом?
— Нет. Оскар мне ничего не сказал.
— Питер считает, что это пошло бы ему на пользу. Музыка. Своеобразная терапия.
— Он им не воспользовался. В Церкви он был только однажды, с Люси, ей хотелось посмотреть здание. Насколько я знаю, больше он туда не заходил.
— Вряд ли это утешило бы его.
— А Оскар и не нуждается в утешении. Он только хочет, чтобы его оставили в покое, чтобы он сам, как сможет, быстрее или медленнее, пережил это время. А что касается наших гостей, званых и незваных, мне кажется, как ни странно, ему вся эта суматоха доставляет удовольствие. Он очень ласков с Люси. И все-таки, Табита, я знаю: какая-то часть его души все еще закрыта, даже для меня. Как будто она в другом месте. В другой стране. Странствует. Или в изгнании. За морем. И я не могу быть там с ним, потому что мне нет туда доступа.
— Питер сказал бы, что надо набраться терпения.
— Терпение никогда не входило в число моих добродетелей. Да их у меня вообще раз-два и обчелся.
Табита засмеялась.
— Чепуха! Просто они не такие, как у других людей. Еще кофе?
— Нет. Но было очень вкусно. — Элфрида поднялась. — Не буду больше вам мешать. Спасибо за бокалы и за то, что выслушали меня.
— Я провожу вас и помогу поставить коробки в багажник. Они не столько тяжелые, сколько неудобные. И завтра мы обязательно будем у вас.
27
ОСКАР
Элфрида еще и десяти минут не отсутствовала, когда одиночество Оскара, с деловым видом углубившегося в кроссворд из «Таймс», было прервано внезапным появлением Люси. На ней были теплая красная куртка и сапоги: девочка явно собиралась уходить.
— Оскар!
— Привет, утенок, — и он положил на стол газету, — а я-то думал, что ты заворачиваешь в красивую бумагу рождественские подарки.
— А я и заворачивала, но у меня кончилась лента. А где Элфрида?