В капкане совершенства
Шрифт:
Через месяц порог Ляли потрясло явление не вязавшего лыка бывшего, вновь умоляющего о ласке через видеодомофон. Лялька не пустила его. На этот раз обошлось без разбитого лба — между ними была дверь, — но пролилось гораздо больше жалобных уговоров и восклицаний.
Пауль действительно сделал выводы, но только такие, что садиться в тюрьму за насилие было бы совсем неэстетично. Действовать лучше дискретно, а не на рабочем месте. И использовать красноречие, а не распускать руки. А ораторский талант, как и смелость, к нему лучше приходили под мухой. Тогда же Лялька узнала, вернее, всерьез обратила внимание, что Пауль давным-давно ноет о том, как его не устраивает
То ли Вселенная выкинула финт, то ли сам Пауль Кёрнер наказал себя до боли прозаичным образом, как следует не проверив, насколько он будет привлекать свою молодую избранницу физически. И с той же неистовой силой, что притягивал Ляльку, которая и после нескольких лет вместе, невзирая даже на возникшие в семейной жизни проблемы, целовала, проходя мимо, забиралась на колени, обвивала руками, стягивала с него футболку…
Настолько привык он к популярности среди женщин до Ляльки, а позже — к ее страсти, ему и в голову не приходило, что может быть по-другому. И с чего?.. Он все еще молодой, видный. Но что это за химия такая и емкое слово «темперамент»?..
Он не придал значения первоначальной сдержанности Кристины. А потом они уже сделались женатой парой.
Кристина вышла за Пауля одними мозгами: симпатичный, высокий, успешный… Подходящий отец для ее детей. Она хотела решить этот вопрос побыстрее, чтобы опять заняться своей жизнью: тренировками, здоровым питанием, семинарами и конференциями. Пока им нужно было делать детей, она терпела его замашки: хватать в самый неподходящий момент, слюнявить шею… Но вот Кристина начала вынашивать двойню, и ее покорности пришел конец. Была ли она холодна к своему супругу или к близости вообще?.. Пауль не знал, и его мало успокаивал и тот, и другой вариант.
От переживаний, связанных с явлением бывшего, аки ночного привидения, у Ляли на работе носом пошла кровь. Корпоративный врач оказал ей помощь и с юморком намекнул, что, похоже, они с Паулем созданы друг для друга, так как даже кровь у них хлещет по лицу с небольшими промежутками во времени.
Лялька ужасно разозлилась. Неужели этот всезнайка был в курсе всего?!.. Потом она хотела впасть в истерику. Потом остановилась. И снова надоело… Надоело уже!.. Она вскоре простила доктора: Александр давно помогал тем, кто здесь работал, и был добрым, хоть и излишне насмешливым.
Лялька выстраивала себя, как древнюю башню, добротно и из больших камней, не позволяя себе расклеиваться или думать о том, что поведение Пауля должно ей льстить. Для нее эта страница была не просто перевернута — навсегда сожжена. Как бы ни ныло слабое тело, оно получало таблетку, и что бы ни являлось в ночных грезах — это всего лишь фантазии. Она не опустится ни до чего подобного. И она не позволит себе снова влезть в ущербные отношение. Она стала постоянно молиться о том, чтобы выдержать это. И верила, что Бог, каким бы Он на самом деле ни являлся, слышит ее.
Не оступиться, не позволить себе слабость. Монолит.
Она должна стать такой.
У нее были кратковременные романы. А когда мужчины начинали говорить ей, что она красивая и что они хотят детей, она отвечала, что не хочет. В век прекрасных кремов для лица и отрицательного отношения к более оперативным вмешательствам во внешность, многие запросто думали, что ей еще нет и двадцати семи.
На подобные
Лялька вновь стала читать книги о XX — первой половине XXI века. Теперь она искала все, что касалось любовной психологии и брака. И с удивлением обнаружила, что те, кого они называли средневековыми варварами, имели нечто милое ее сердцу. Браки, оказывается, заключались не только ради детей, особенно это стало очевидно в конце XX века.
Еще более ее удивило упоминание о былой нерушимости церковного брака. Ошарашенная Лялька полезла в более древние дебри и докопалась, что христиане допускали разводы лишь в очень ограниченном числе случаев. Измена, домашнее насилие… Там не было неспособности иметь детей, только если супруг не знал об этом заранее и не обманул другого!.. Это потрясло ее окончательно, и она с головой нырнула в виртуальный мир прошлого, который был гораздо лучше того, что она имела с Паулем.
Романтическая любовь. Возлюбленные дамы с открытой формой туберкулеза. Ляльке пришлось отдельно читать, что это была за штука и почему ее не могли когда-то вылечить. Таких дам нынче и за людей бы никто не счел, если бы общество давно не победило эту болезнь. Любовные романы. На фоне войн. Ужасных войн. Взрывов. Убийств, насилия. Но эти чувства, эта любовь…
«Браки заключаются на небесах».
Лялька заполучила доступ к архивным файлам библиотек и стала листать интернет-страницы прошлого. Она нашла форумы и дневники, где «стародавние» мужчины и женщины описывали, как прожили в браке по десять-двадцать-тридцать лет и не смогли по разным причинам завести детей (медицина еще не шагнула так далеко), но были счастливы!.. Она нашла былые концепции о том, что женщина реализует себя для мужа (какая дикость!), но и что муж должен любить свою жену, как свое тело.
Она раскопала старинный текст Библии XX века и с еще большим трудом нашла его любительский перевод на современный язык. «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает!» Об этом в помине ничего не было в современной версии!.. Она стала рыться с удвоенной энергией и поняла, сколько раз адаптировалась эта Книга и как религия претерпевала изменения, дабы сделаться всеобщей и социально приемлемой…
Да, Бог прошлого ей нравился куда больше.
Постепенно в голове Ляльки сложилась не просто генеральная линия, это была целая вселенная. Она точно знала, какую любовь она хочет, какой брак и на каких небесах его необходимо совершить. И не только это. Она видела перед собой целое сообщество, где люди были соединены не рекомендациями ООН, а дружбой, понимаем и сочувствием. Где нет необходимости рожать до тридцати, где люди не стыдятся искать и находить. Она считала, что именно этого требует истинная духовность и настоящая религия.
И она сознавала, что никогда такого не получит. Так она, во всяком случае, тогда думала. Она смирилась с этим с чувством собственного достоинства, которому можно было позавидовать. Как Шолоховская Аксинья гордо несла свою срамную голову, так Лялька с такой же смелостью поднимала бунт в своем мозгу. С точки зрения истории психиатрии, она была уверена, что абсолютна здорова. По мнению современного общества, она была чудачкой, философские высказывания которой терпели ради самой терпимости, а потом посмеивались или осуждали за спиной.